Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Начать в шесть часов вечера, эти осмотры доставили к пяти часам утра другого дня столько пленников, что не только все тюрьмы, но и церкви и монастыри были переполнены ими. Комитет, на коем лежала обязанность решить участь арестованных, состоял из свояка Сантера, Сержанта, Леклерка, Ланфана, Дюнкена, Журдена, Марго и Фургаса.
Териун де Мерикур в 1792 году
«Решение этого собрания, говорит Ламартин, – было
Но мы не намерены рассказывать частности этого преступления, когда от восьми до десяти тысяч несчастных беззащитных были убиты тремястами убийц. Наша задача следить за Теруан в этой оргии убийств и задача эта тяжела, потому что Теруан была повсюду, где убивали. Сначала она была в Аббатстве с Мальяром, с экзекутором Мальяром, в сером платье, с пером в руке, с саблей на боку председательствовавшим в последней калитке, выходящей на двор в трибунале головорезов; – ибо арестованных как будто судили, т. е., следуя предписаниям полученным Мальяром от Дантона, – он миловал одного из двадцати.
Швейцарцы пали первые; затем следовали священники и между ними аббат Ланфан, духовник короля и аббат Растиньяк религиозный писатель; потом де Шантерень, полковник конституционной гвардии, де Монтморен, прежний министр Людовика XVI, Сомбрейль, известно каким образом спасенный своею дочерью, Тьерри, Роган Шабо, Рошенвилье и пр. и проч., наконец Сен Марс, кавалерийский полковник.
Для этого последнего пленника Аббатства не удовольствовались смертью, а пожелали мучений. Его казнь продолжалась около четверти часа. Буквально изрубленный саблями, ослепленный, изувеченный, он, ползая на коленах, упрашивал, чтобы его докончили. Кто-то выстрелил ему из жалости в голову. Теруан в ярости вцепилась в горло этому плохому патриоту, который лишил ее приятного зрелища, и немного не доставало, чтобы он в свою очередь провел дурную четверть часа.
Из Аббатства Теруан отправилась к Кармелиткам, где убивали священников, приговоренных к изгнанью; затем в Лафорс, где погибла принцесса де Ламбаль. И говорят, что презренная куртизанка не была безучастна этой смерти. Прекрасная дочь герцога Пентьеврского, обожаемая народом за ее благотворительность должна была бы быть отделена. Она выходила из тюрьмы под покровительством Трюшона или Большого Николая, одного из начальников головорезов. Но Теруан была там; когда де Ламбаль, шатаясь, проходила по улице с покрасневшей мостовой, Теруан, наклонившись к одному парикмахерскому ученику, по имени Шарло, сказала ему:
– Как? эта аристократка уходит! Досадно! У нее славный чепец! Возьми-ка по крайней мере этот чепец для меня, Шарло!
Шарло направляет свою пику в голову принцессы, которая отскакивает. Пика следует за нее и ранит ее в лоб; течет кровь – кровь, опьяняющая головорезов. Они рычат как дикие звери, и принцесса падает без памяти от удара палкой. Шарло отрубает ей голову.
Теруан со смехом вскрикивает:
– Я очень хорошо знала, что чепец аристократки будет у меня.
Конрад де Тешь был заключен в Лафорсе; Теруан знала об этом; она получила от Люллье и Геберта позволение, которые там судили, совершенно
Теруан испустила яростное рычание; ее месть ускользала от нее. Но, по крайней мир, если она не могла первая пронзить это сердце, она схватит его, еще дрожащее своими руками. И она вырвала сердце Конрада де Теша; она отрезала ему голову и играла как мячиком; она изрезала на куски его тело.
– Все равно, – сказала она затем Жанн Ледюк, – он не страдал… Я недовольна.
Мы сказали, что Маделона была отправлена Шатле за то, что ранила в припадке ревности своего любовника капрала Гриво. Рана была легка; Маделона полагала, что дешево за нее заплатит, но бедняжка рассчитывала без сентябрьских убийств и без ненависти Теруан.
Схваченная в своей тюрьме толпой женщин, освобожденных из Консьержери, которые в благодарность за свое освобождение отличались в первых рядах мегер, предводительствуемых Теруан и Жанной Ледюк, – Маделона была приведена на двор Шатле перед свою соперницу.
– Ха! ха! ха!.. Вот и ты, прекрасная цветочница! – вскричала Теруан. – Так вот и ты, которая угрожала мне… Теперь ты у меня в руках, моя милая!..
Маделона подняла голову.
– Как это дурно! – возразила она. – Вас пятьдесят против одной. Скажи, чтобы твои товарки оставили меня, и ты увидишь, прекрасная Льжуазка, испугаюсь ли я тебя.
– Ба!.. да у тебя есть еще язык! Ну, мы посмотрим как то ты заговоришь.
Теруан сделала знак, и в одну минуту с Маделоны сорвали всю одежду… Привязанная голая к столбу, – читают в Жирондистах, – с пригвожденными ногами ей жгли тело пучками горящей соломы; ей отрубили груди ударами сабли; раскалили железные наконечники пик и втыкали ей в тело. Наконец ее посадили на эти красные железа и ее крики переносились через Сену, к ужасу жителей противоположного берега.
Толпа женщин под предводительством Теруан де Мерикур избивает аристократок Современная карикатура 1793-го года.
Ужас! ужас! ужас! Эти факты так ужасны, что хотелось бы отрицать их, если бы они не подтверждались историей. Но божеское и человеческое правосудие произнесло свои приговор над сентябрьскими убийствами. Одни, не имея кого убивать, убивали друг друга; другие, преследуемые призраками жертв, кончали самоубийством; те, которые отправились продолжать свое отвратительное ремесло в провинции, погибли от железа мстителя.
А Теруан?
Вы узнаете ее наказание, – наказание соответственное, ее преступлениям: медленное и жестокое!..
Теруан ощутила сильную печаль при смерти двух человек, которых она любила, насколько могла любить: Бриссо и Анахарсиса Клотца, члена Конвента известного также под именем Оратора человечества, Ее связь с последним имела для нее особенную важность.... Но здесь мы считаем неуместным говорить о причинах этой важности… Для Теруан Клотц был не только любовник, но и утешитель: он доказывал ей, что могила есть ничтожество, т. е. безнаказанность.