Жнец и Воробей
Шрифт:
Я бросаю на него суровый взгляд, затем протыкаю бровь и затягиваю ещё один стежок.
— Что ж, опять же, я не знаю, о чём ты говоришь. И думаю, ты сам не знаешь. Эрик Донован пропал без вести. Он может быть где угодно. Может, свалил в Мексику, кто знает. Те обвинения, на которые ты намекаешь, очень серьезны.
Улыбка Крэнвелла растягивается, как у хищника, готового уничтожить конкурента на своей территории. В каждой морщинке, в каждом движении скрыта угроза.
— Кстати, похожая девка сделала это со мной, — говорит он, указывая на свой глаз. — Ударила меня и воткнула шпажку прямо в глаз. Без причины.
— Похоже, ты не знаешь, кто это сделал. Интересно, почему кто-то захотел напасть на тебя без причины. Ты ведь никогда так не делаешь… верно? — я завязываю ещё один узел и вытираю кровь с брови, готовясь к следующему стежку. — О, я слышал, Люси переехала к своим родителям в Миннесоту и забрала детей. Мне очень жаль, что ваш брак распался. Интересно, что могло этому способствовать.
Ярость вспыхивает на лице Крэнвелла. Но он не рискует выплеснуть её, потому что в уборную заходят парни и кивают мне.
— Понятия не имею, — наконец выдавливает он.
— Ясно. А теперь, извини, у меня дела. О, и, Крэнвелл, — окидываю его взглядом с головы до ног, — я больше не буду твоим врачом. Надеюсь, ты поймешь, — с этими словами я поворачиваюсь к зеркалу, собирая все силы, чтобы не убить этого ублюдка.
— Возможно, так будет лучше для нас обоих, — говорит он, хлопая меня по плечу в тот момент, когда я протыкаю кожу иглой. Кончик скользит глубоко внутрь. — Хорошего вечера, доктор Кейн.
Я не смотрю на него, когда он уходит. Просто заканчиваю зашивать, прокладывая линию из десяти стежков от лба до опухшего века. Закончив, собираю свои вещи, выбрасываю перчатки, марлю и полотенце, залитые кровью. Надеваю футболку и толстовку. Брызгаю водой на лицо и хватаюсь за края раковины. Наклоняюсь ближе к исцарапанному зеркалу. Кажется, я больше не узнаю человека, который смотрит на меня. И, может быть, мне это даже нравится.
Я выхожу, ни с кем не прощаясь, еду домой и сразу принимаю душ. Несмотря на боль, ярость и тревогу, что скручивают мой живот, я думаю о Роуз.
Закрыв глаза, вспоминаю её лицо, её приоткрытые губы, глаза, смотрящие на меня исподлобья. Слышу её стоны. Чувствую её руки, ласкающее мои плечи. Сжимаю член и представляю, как проникаю в её узкую киску. Её отчаянные крики звучат в моей голове, нарастая и стихая в унисон моим движениям. Все так четко. Ощущение её кожи под ладонями. Твердые соски. Румянец на коже. Я ничего не могу с собой поделать. В своих фантазиях наклоняюсь ближе. Все ближе и ближе, пока не касаюсь её губ, и я тону в поцелуе, который представлял себе очень много раз. Именно в этот момент я теряю контроль. Мои яйца напрягаются, член пульсирует, и я кончаю, обрызгивая плитку спермой. Кое-как стою под обжигающей водой, упершись рукой в стену душа. Я хочу её всю. Хочу разрушить границы между нами, пока, наконец, не почувствую себя целым.
Прижимаюсь лбом к прохладной плитке и стою под струями, пока вода не становится ледяной. Сплю прерывисто. Меня разозлил этот Крэнвелл, и я слишком взволнован поездкой, чтобы заснуть нормально. Когда просыпаюсь, всё кажется слишком медленным. Самолет, кажется, ползёт в небе со скоростью улитки. Очередь в прокате — адская. По улицам не получается проскакивать и обгонять. Пытаюсь срезать пробку по задворкам и переулкам до Саут-Энда, где квартира Лаклана, в которой
Когда добираюсь до пятого этажа, весь лоб вспотел, а рана на брови пульсирует в такт сердцу.
— Роуз, — говорю я, стуча в дверь. — Эй, Роуз.
— Иду, — доносится её счастливый голосок из-за двери. Слышу, как она скачет по паркету. Замки щелкают, и она, сияя, распахивает дверь.
— Нихрена себе, — говорим мы одновременно.
Ее взгляд прикован к моим швам и синяку на щеке и брови.
Мой взгляд прикован к её пугающему лицу и нереально сексуальному телу — самый дикий контраст, что я видел.
На ней только чёрное кружевное бельё — лифчик и трусики, а фигура — просто потрясающая. Чёрные атласные бретельки блестят, когда её грудь поднимается и опускается с каждым вздохом. Нет ни одной детали, которая ускользнула бы от моего взгляда, я каждый дюйм запечатлеваю в памяти.
А потом я смотрю на её лицо.
Она ухмыляется, демонстрируя жуткие, острые, жёлтые зубы. Слишком много зубов, и все кривые. Её губы, глаза и самый кончик носа накрашены черным, остальная часть лица — белая. Две чёрные дуги на лбу образуют новые брови, её настоящие спрятаны под слоем грима. Она наклоняет голову из стороны в сторону, чтобы зазвенели колокольчики на её чёрно-белом шутовском колпаке.
— Это косплей Арт клоуна из «Ужасающего», но в милом варианте, ну и с зубами Дракулы из «Ренфилда». Как тебе? — говорит она, немного невнятно из-за вставных зубов. Она медленно кружится, демонстрируя стринги, маленький треугольник кружева очерчивает округлости её ягодиц и исчезает между ними. Мой член напрягается, по крайней мере, пока она снова не поворачивается ко мне лицом.
— Я в замешательстве. С одной стороны, хочу тебя, с другой — боюсь за свою жизнь. Это как эротический сон, который закончился кошмаром.
— Честно говоря, это самый романтичный комплимент, что я слышала. Хотя мне, наверное, не стоит так говорить. Правила и все такое, верно?
— Верно, — говорю я, стараясь не показать, как меня задело её напоминание о нашей ситуации. Роуз быстро обнимает меня и отходит от двери, чтобы я мог войти. — Правила и все такое. Да.
— Заходи. Расскажешь мне о боях и своем новом сексуальном шраме. Кстати, в ванной в гостевой есть спирт и бинты, если нужно будет обработать рану.
Черт возьми. Двойной удар. Чувствую себя снова на ринге, но на этот раз меня бьет Роуз, а не Нейт. И, честно говоря? Думаю, она бы меня победила. Она чертовски живучая.
— Спасибо, — говорю я, снимая рюкзак с плеч. Бросаю его возле дивана и плетусь за Роуз на кухню, пока она вынимает зубы. Немного расстраиваюсь, когда она хватает халат со спинки стула и надевает его.
— Да не за что. Откуда швы? — спрашивает она, вытаскивает пиво из холодильника и предлагает мне. Киваю, она двигает его по столешнице ко мне, а себе открывает воду.
— Швы, да. Дрался с Нейтом. Видимо, пару раз он всё-таки попал. Но в итоге я вырубил его во втором раунде.
Роуз надувает губы, и из-за яркого макияжа этот жест выглядит комично.