Жнец и Воробей
Шрифт:
«Ну да, конечно», — ответил я, стараясь не выдавать эмоций. «Вполне логично».
«Сейчас я временно работаю в Согусе6, занимаюсь организацией мероприятий. Хосе меня туда пристроил. Но Роуэн предложил мне поработать в «3 в вагоне», когда я закончу. В его ресторане всегда полно народу. Он сказал, что если я научусь этому делу, то моя помощь будет очень кстати. Если я могу держать в узде цирковую труппу, то уж с его рестораном справлюсь,
Я ответил что-то ободряющее, не желая показаться слишком взволнованным. Меньше всего хотел её отпугнуть. Но, по правде говоря? Я был, блять, в восторге. И с тех пор не перестаю думать об этом. Ни на работе. Ни дома, когда лежу в темноте, мечтая о том, какой может быть моя жизнь.
Даже сейчас.
Мой удар прилетает Нейту в щеку, слышится хруст. Его голова отлетает в сторону. Изо рта летит слюна, но он держится на ногах. До тех пор, пока я не бью его в рёбра.
Вокруг нас ревёт толпа. Огонь растекается по моим венам, поток пламени течет под кожей, покрытой испариной.
Я бью его правым хуком. Черт, какое же это удовлетворение. Вспоминаю, как зашивал ему раны, пока Роуз наблюдала за нами. Он специально меня провоцировал своими разговорами о мастерской. Когда он заявил о своем желании сразиться с Киллером Кейном за право свергнуть меня с пьедестала, я тут же решил защищать свой титул.
Он устаёт. Его удары слабеют. Ноги еле двигаются. Я обманываю его, замахиваясь левой, а затем вкладываю всю свою энергию в мощнейший правый хук.
Мой кулак встречается с челюстью Нейта. Его голова отлетает назад. И затем он падает на мат без сознания.
Какое приятно чувство.
Толпа сходит с ума.
Том отсчитывает последние секунды. Голова Нейта дергается из стороны в сторону. Ноги скользят по грязному, старому покрытию. Но он не встает.
С поднятыми в знак победы руками я обхожу ринг, улыбаюсь, но, наверное, с кровавой капой это выглядит немного жутко. Пытаюсь сдержать тьму, что с каждым боем только усиливается, и иду к человеку, лежащему у моих ног.
Я извиняюсь перед ним, когда он приходит в себя, но, кажется, мне ни капли не жаль.
— Шоу как всегда на высоте, — говорит Том, похлопывая по плечу, пока его дружки помогают Нейту выбраться с ринга.
Снимаю бинты с кулаков, чувствую, как боль в суставах усиливается, когда адреналин проходит.
— Спасибо.
— В следующем месяце повторим? — киваю, и Том ухмыляется, протягивая мне чистое полотенце для раны на брови, которую я даже не заметил. — Тебе бы к врачу, Доктор Кейн. Может, пару швов понадобится. Деньги можешь забрать завтра у меня в автосалоне.
Прижимая полотенце к кровоточащему лицу, я проскальзываю между канатами и покидаю ринг. Беру сумку из раздевалки и пробираюсь сквозь толпу, кивая в ответ зрителям, которые хлопают по спине и кричат мое имя. Но я здесь не ради внимания. И не ради денег.
Я здесь, чтобы дать волю своему монстру. И эта тварь хочет только одного.
Добраться до Роуз.
Мой пульс ускоряется при мысли о том, что
— Отличный бой, Доктор Кейн, — слышу голос за спиной.
Монстр внутри царапает мне ребра.
— Мэтт Крэнвелл, — я откидываюсь назад, натягивая нить. Наши взгляды встречаются в зеркале. У Крэнвелла теперь протез глаза, который, я уже знаю, ему поставили в Омахе. Небольшие различия почти незаметны по сравнению с его здоровым глазом. Оба следят за мной в отражении. — Хорошо выглядишь. Как себя чувствуешь?
— Лучше, чем ты, — говорит он, бросив взгляд на рассеченную бровь.
Я тихо хмыкаю и снова сосредотачиваюсь на ране, вставляя иглу для следующего шва. Острая боль — желанное удовольствие для тьмы внутри меня. Это помогает мне сдерживаться и не свернуть шею Мэттью Крэнвеллу.
Крэнвелл прислоняется к раковине рядом со мной, скрещивая руки на груди и наблюдая за моей работой.
— Так-так-так. Я слышал, что наш городской доктор не только лечит раны, но и сам их наносит. Хотел прийти и увидеть своими глазами. Хорошее было шоу.
Я киваю в знак благодарности.
— Как думаешь, Эрик Донован сопротивлялся, когда твоя подружка его убивала?
Я резко поворачиваюсь к нему. Кровь стучит в висках. Желание вырвать ему позвоночник прямо через глотку становится невыносимым. Единственное, что меня останавливает — в туалет заходит другой мужик, не обращая внимания на то, что мы буравим друг друга взглядом. Я — с едва сдерживаемой яростью, Крэнвелл — с ухмылкой, которую я хочу стереть с его уродливого лица.
— В душе не ебу, о чём ты говоришь, — говорю я, когда мужик заходит в одну из кабинок.
Крэнвелл ухмыляется ещё больше.
— А, точно. Она же не твоя девушка, да? По крайней мере, так говорят. Оно и к лучшему. Не стоит тебе пачкать свой идеальный образ кем-то вроде Роуз Эванс.
По коже пробегают мурашки.
— Я не про это. Всем известно, что его так и не нашли. Только машину. Нет смысла задавать мне эти вопросы.
— Конечно, конечно. Просто спросил, — он наклоняет голову. Прищуривается. — Но ты уверен? Она же жила в твоем доме несколько месяцев. Ты не видел ничего… подозрительного?
— Если ты пытаешься меня допросить, то должен сказать, — возвращаюсь к зеркалу и делаю следующий стежок, подавляя ярость, чтобы не дрожали руки, — это не к месту. И очень непрофессионально. Но что тут ожидать, учитывая, почему тебя уволили.
Крэнвелл усмехается, почесывая свою седеющую щетину на подбородке.
— Я тебя не допрашиваю, Доктор Кейн. Просто задаю простой вопрос. По-моему, странно, что она была в Ширтауне как раз тогда, когда Донована видели в последний раз. Такая малышка, как Роуз Эванс? Покупает огромный нож? Но, черт его знает…