Жнец

РуНикс

Морана почувствовала, как ее брови

коснулись линии волос. Тристан Кейн не открывал двери и не помогал дамам подниматься по лестнице. По крайней мере, до тех пор он этого не делал.

Его рука, именно такая, какая она и предполагала, грубая, большая, пожирающая,

держала ее руку, словно заменяя любое другое

прикосновение. Всего на секунду. Этот жест длился всего лишь долю секунды, прежде чем он отдернул руку и сунул ее в карманы брюк.

Морана не сказала ни слова, просто закусила

губу и молча быстро взобралась

наверх и наконец вошла в самолет. Ее охватил трепет. Она чувствовала, как он идёт за ней, его присутствие было огромным, прямо у нее за спиной, когда она двигалась вперед, рассматривая шикарный интерьер. Она была впервые в частном самолёте, и не хотела пропустить ни секунды.

Пространство за дверью переходило в

небольшое, но хорошо спланированное место для отдыха с двумя прибитыми к полу диванами и двумя креслами, окружавшими стеклянный стол в центре с трех сторон. За одним из диванов был мини–бар и телевизор, приклеенный к правой стене, весь интерьер был в коричнево–кремовых тонах. За зоной отдыха была небольшая дверь, которая в данный момент была закрыта.

Заметив Данте на кушетке с развязанным

галстуком и стаканом виски на столе, Морана подошла к стулу перед его, поставив ноутбук на стол, все это время осознавая, что Тристан Кейн наклоняет голову и движется за ней, его дыхание на ее голове из-за закрытой близости узкого коридора.

— Устраивайся поудобнее, Морана, — пригласил Данте. — Нас ждёт долгий перелёт.

Морана сняла обувь и опустилась в плюшевое кресло, поджав под себя ноги.

— Нет стюардесс? — спросила она в

замешательстве.

Разве мужчинам не нравились красивые женщины, обслуживающие их в этих частных самолетах?

Данте покачал головой, когда Тристан Кейн

подошел к закрытой двери и исчез за ней. Она нахмурилась.

— Он любит вздремнуть в самолете, — объяснил Данте.

Значит, никаких аутсайдеров, кроме пилотов.

— Он доверяет тебе, — прокомментировала Морана.

Данте усмехнулся.

— Думаю столько, насколько может.

Затем капитан крикнул, давая понять, что они

собираются взлететь. Морана закрыла глаза, когда самолет загрохотал под ней, нервы ее расстреливали, как всегда в первый момент взлета.

Это было оно. Теперь пути назад не было. Ее присутствие в этом полете определенно

запустило бы цепь событий, о большинстве из которых она даже не узнала, пока не стало слишком поздно. Она знала это.

Взлетно-посадочная полоса превратилась в

размытое пятно. Морана взглянула в окно, окинула

взглядом город, который был ее домом всю ее жизнь, реальность, обрушившаяся на нее. Она оставила после себя так много воспоминаний, в основном те, которые не стоит хранить, ее отец, его дом, ее мертвый автомобиль, ее место на кладбище, пентхаус... некоторые дорогие, некоторые нет. И хотя она знала ее всего несколько дней, расставание с Амарой оставило неприятный

привкус во рту.

А потом они поднялись в воздух, один спал,

другой

все еще был с ней. Посмотрев на Данте, она обнаружила, что он рассматривает ее своими

темными глазами.

— Должен признать, ты удивила меня, Морана. — небрежно заявил он, осматривая ее.

Она подняла брови.

— Я удивила?

Он кивнул, сделал глоток своего виски и протянул ей стакан. Она отказалась. Он объяснил.

— Хотя я и не одобряю то, как ты узнала правду, я удивлен. Я много чего ожидал, когда думал об этом сценарии на протяжении многих лет, но только не это.

— Под этим ты имеешь в виду, что я лечу вместе с вами в Тенебру?

Данте покачал головой.

— Я имею в виду, что ты остаешься. К этому

моменту любая другая женщина уже бежала бы в горы. Честно говоря, не знаю, что бы я сделал, если бы ты сбежала. Знаешь, он бы за тобой погнался.

Морана на секунду закрыла глаза, ее сердце

сильно забилось.

— Я знаю.

— Что ты делаешь, Морана? — мягко спросил Данте, беспокойство в его голосе заставило ее глаза распахнуться. — Как бы я ни любил Тристана, больше своей крови, я бы никогда не хотел, чтобы он был с моей сестрой, будь она у меня. Я бы солгал, если бы сказал, что нисколько не беспокоюсь за вас обоих. В нем что-то очень сломано, и если ты здесь, потому что думаешь, что можешь это исправить, я говорю тебе прямо сейчас, ты не сможешь.

Морана спокойно посмотрела на Данте,

крошечный клубок гнева свернулся у нее в животе.

— Я буду честна с тобой, Данте. Ты мне нравишься. Вы с Амарой были невероятно добры ко мне в то время, когда я нуждалась в этом больше всего. И это то, чем я всегда буду восхищаться тобой. Но.. — она наклонилась вперед, пламя облило ее кровь, — То, что между ним и мной, касается только его и меня. Как ты сказал Амаре вчера вечером, если он захочет сказать тебе, он это сделает. Ты ничего от меня не услышишь.

Она сделала глубокий вдох, успокаивая себя,

напоминая себе, что он не ее враг.

— Но поскольку твое сердце беспокоиться за него, — тихо произнесла она, — Я скажу тебе вот что, я не хочу его исправлять. Я хочу исправить себя. И он — единственное, что, кажется, работает.

— Значит, — спросил Данте контролируемым голосом, сжимая руку вокруг стекла, — Тогда ты просто используешь его?

Морана улыбнулась.

— А разве он не использует меня? Чтобы бороться с демонами, живущими внутри него?

Данте молчал. Они оба знали ответ на этот вопрос. Морана уставилась на место на столе, ее голос стал мягким, а сердце тихо стучало в груди.

— Его демоны танцуют с моими, — тихо пробормотала она, правда этого утверждения просочилась в ее поры. — Это все, что я могу тебе сказать.

Она обнаружила, что другой мужчина смотрит на нее тяжелым взглядом.

— А если твои демоны заберут тебя, как сегодня утром? — тихо спросил он.

Морана сглотнула.

— Тогда будем надеяться, что он найдет меня.