Жнец
Шрифт:
— Мы раньше встречались?
Морана в замешательстве моргнула, прежде чем сообразила, что другая женщина могла видеть ее фотографии.
— Я в это не верю.
Женщина посмотрела на нее с грубой манерой, но ей было просто любопытно. А потом ее глаза вспыхнули узнаванием.
— Морана Виталио.
Морана стояла неподвижно, ее сердце начало колотиться. Она была дочерью врага и стояла одна в доме Лоренцо Марони. Как она могла это объяснить, если ситуация ухудшилась? К ее удивлению, женщина слегка улыбнулась и вошла глубже в комнату с вытянутой рукой.
— Я
Удивленная, но все еще осторожная, Морана
сделала шаг вперед и взяла женщину за руку, крепко пожав ее. Вблизи она увидела, что Нерея была как минимум на десять лет старше ее, с тонкими линиями, легкими веснушками и ясным ощущением на ее лице без макияжа.
— Приятно познакомиться, — сказала Морана вежливо, все еще не зная, как ее понять.
Нерея слабо улыбнулась, словно понимая ее
неуверенность.
— Амара упомянула, что ты прилетишь.
Казалось, ей есть за что благодарить Амару.
Нерея взглянула на изящные часы на своем запястье.
— Мне нужно спешить, но если вам что-нибудь понадобится, вы можете прийти ко мне в любое время. Любой друг Амары, мой друг. Между прочим, у нее их не так много.
— Спасибо, — сказала Морана благодарно, но все еще неуверенно.
Нерея тепло ей улыбнулась.
— Увидимся.
Она вышла из комнаты на этих высоких каблуках так же быстро, как и вошла. Как сводная сестра Амары могла быть частью Наряда, если
Амары избегали, а ее мать, — экономка?
Через несколько минут, когда Морана думала об этом, в комнату вошла группа странных мужчин в темных костюмах. Некоторые смотрели на нее с любопытством, некоторые искоса, некоторые полностью игнорировали ее. Все они прошли в дальний конец комнаты и заняли позиции у стены.
Морана внимательно просмотрела их все. Всего их было восемь человек, все в темных костюмах и подходящих рубашках с галстуками, с пистолетами на бедрах. Все они были средних лет, некоторые высокие, некоторые коренастые. Однако один из них, с пугающими ее глазами, был сложен как борец-тяжеловес. Его огромная фигура соответствовала росту Данте с добавленной массой. Другой мужчина, который выделялся для нее, был тем, кто больше всего ее игнорировал. Он оказался самым молодым из всех. Он смотрел прямо перед собой, скрестив руки спереди. Но что вызвало гудение в волосах на затылке, так это мерзкий шрам, спускающийся по его лицу, от угла его левого глаза до шеи и исчезающий под рубашкой. Похоже, его плоть была изрезана порезами. Его глаза были пустыми.
— Так, так, так, — женский голос прервал ее
мысли и заставил ее снова сосредоточиться на двери, на женщине стоящей там.
Если Нерея была потрясающей то, эта женщина была сногсшибательной. Ее темно-рыжие волосы ниспадали вокруг нее нежными волнами, великолепное темно-синее платье (которое Морана хотела бы иметь) ниспадало до колен. У нее были яркие глаза, которые представляли собой нечто среднее между зеленым и золотым, и казались жидкими. Глаза, которые смотрели на Морану с удивительной враждебностью.
Морана хранила молчание с пустым выражением лица. Женщина вышла вперед, ее глаза застыли, и заговорила так
— Я слышала, вы создали настоящую шумиху вокруг моего мужчины, мисс Виталио. Вы хоть представляете, кого побеспокоили?
Морана склонила голову, даже когда ее живот
сжался.
Ее мужчина? Данте или Тристан Кейн? И тогда в комнату вошел Лоренцо Марони. Вне всяких сомнений, он был выдающимся мужчиной. Он выглядел изящно стареющим, его волосы
цвета соли с перцем были стильно подстрижены, его подстриженная борода держала в себе силу тяжести, которой она не ожидала. Морщины на его лице были резкими, свидетельством тяжелой жизни, а его темные глаза были бесстрастными.
Эти глаза обратились к женщине перед ней, женщине, которая каким-то образом поколебала ее устойчивость.
— Иди в задний двор, Кьяра, — хрипло приказал Марони.
Кьяра? Кьяра Манчини? Та самая Кьяра Манчини, которая вчера вечером звонила Тристану Кейну? Был ли он ее мужчиной? Неужели она ошиблась и у Тристана Кейна была женщина? Эта женщина?
Ее живот сжался, в груди вспыхнула вспышка
гнева. Враждебность больше не была односторонней.
Кьяра одарила ее легкой ухмылкой, ее потрясающее лицо исказилось во что-то некрасивое. Хотя Морана внешне просто приподняла бровь, внутри ей стало хуже. Она предположила, что только потому, что он казался мужчиной, который не хочет вдвое больше, чем у него есть. Но это была мафия. Мужчины изменяли и обманывали здесь, даже зная о своем браке. Мысль о том, что он будет принадлежит кому-то другому, пока будет ее трахать, разозлила ее. Но эта мысль, простая мысль о том, что он принадлежит кому-то другому, когда он целовал ее так, как он это делал, когда он взял ее рот и поделился с ней чем-то настоящим, причиняла ей боль. Боже, она была так уверена в нем. Неужели она ошибалась?
Как будто вызванный ее мыслями, Тристан Кейн медленно, почти лениво зашагал сзади, остановившись у входа. Его великолепные голубые глаза остановились на ней, быстро проверяя, не пропуская ее руки, которые инстинктивно потянулись к оружию у ее бедер.
Его губы слегка дернулись, ровно настолько,
чтобы семья бабочек начала самбу в ее животе в самый неподходящий момент. Он прислонился к дверному косяку, загораживая дверной проем, руки в карманах, рубашка туго натянута на его груди, одна лодыжка скрещена над другой.
И тогда он встретился с ней глазами. Все, что он там увидел, заставило его замереть. Она была свидетелем того, как каждый мускул в его теле сомкнулся, когда его взгляд проник в ее взгляд с необычайной сосредоточенностью, пытаясь прочитать все, что он там видел.
Морана намеренно отвела взгляд в сторону Кьяры, когда женщина подошла к нему с сладостной улыбкой.
— Тристан.
Он не ответил. Она попыталась обнять его, но он схватил ее за запястья и отстранил, все время глядя на Морану. А затем только раз покачал головой в сторону Мораны, рассеивая все сомнения, которые начали закрадываться. Ей нужно было ему доверять. Они зашли так далеко благодаря определенной честности. Она должна верить в это. Особенно здесь, как никогда.