Жнец

РуНикс

Она ничего не могла видеть внутри из-за

расстояния, но просто зная, что он ее видит, что он все еще наблюдает за ней, несмотря на попытки Марони увести ее, наполняло ее теплом, с которым она была незнакома. Он мог ее видеть.

Глядя на то маленькое здание вдалеке, Морана осознала, что ошибалась. Она была не одна. Уже нет.

Глава 5

Пришло время ужина. Дама с небольшим возрастом, где-то лет сорока, явно из обслуживающего персонала, вошла в комнату почти час назад с накинутым на руку платьем. Она не проронила ни слова, просто

протянула платье Моране, когда она открыла дверь и ушла.

Каким бы непонятным это ни было, Морана

была более любопытна, почему Марони послал ей платье и должна ли она надеть его. К сожалению, у нее действительно не было выбора. Она не собрала свой собственный гардероб, когда уходила из дома, и все, что у нее было при себе, было одолженными вещами из гардероба Амары, которые были более обычными, что невозможно было надеть на ужин.

Глядя на платье, длинное шелковистое платье

зеленого цвета с пышными рукавами, скромным вырезом и простой спиной и скандальным разрезом на одной стороне справа от бедра, Морана покачала головой и сняла халат, только что приняв душ, чистая, надела платье.

Оно подходило как перчатка, и это беспокоило, особенно потому, что Марони послал ее ей. Она просто знала это. Тот факт, что он смотрел на нее достаточно долго, чтобы оценить ее размеры, заставил волосы на затылке встать дыбом, и это было не очень хорошо.

Борясь с дрожью, Морана разгладила ткань и решила, пристегнуть ли нож к себе.

Если держать его при себе, она будет чувствовать себя в большей безопасности, другого оружия у нее не было, и если ее обыщут снова, она потеряет его. Как бы ей это ни было больно, ей придется оставить это спрятанным в самой комнате.

Расчесав волосы, она осторожно нанесла

консилер, чтобы скрыть несколько синяков, оставшихся после ночи на кладбище. После этого нанесла тушь и накрасила губы кроваво-красным.

Однажды она совершила ошибку, оказавшись в особняке неподготовленной, больше она этого не сделает. Ей не нравилась неуверенность, которая покачивалась головой при виде красивых женщин, особенно когда одна из них смотрела на её мужчину. Ее мужчину?

Рука, держащая помаду, внезапно остановилась и зависла в воздухе, когда она смотрела на себя в зеркало, ее сердце сильно колотилось.

Ее мужчина. Откуда это вообще взялось? У них не было таких отношений, и она сомневалась, что они когда-нибудь будут. Хотя она была его задолго до того, как узнала его. Хотя он почти забирал ее маленькими, тонкими способами в течение двух недель. Хотя он впервые прикоснулся к ней как знак ее принадлежности к нему (как бы

архаично это ни звучало).

Ее глаза закрылись, вспомнив ощущение его

грубых мозолистых пальцев, поднимающихся по ее бедрам. Выдохни. Ее кожа покрылась мурашками, восхитительная дрожь пробежала по ее спине. Она была его. К настоящему времени, наверное, все в мафии знали. Она знала. Но был ли он ее мужчиной?

Она снова вдохнула и вернулась к губам,

внимательно

изучая собственное лицо. Она определенно была достаточно хорошенькой. Хотя и не так красива, как Кьяра Манчини. Но имело ли это значение? Этого никогда не будет достаточно, для нее. Ей всегда было комфортно в своей шкуре, в основном потому, что она любила свой ум и подавленное остроумие, которые ждали подходящего человека, чтобы ответить. Вот почему она тоже не думала, что для него это имеет значение.

Она вспомнила, как он просто так крепко тряхнул головой, когда Кьяра была вокруг него, и ее губы растянулись в улыбке. Блядь да, он был ее. Каким бы диким он ни был, изуродованным и ублюдком, каким бы он ни был, он был ее. И удачи всем, кто пытался встать между этим.

Чувствуя, как сила этого принятия

просачивается в ее поры, Морана в последний раз причесала ее волосы пальцами, одела золотые каблуки и открыла дверь только для того, чтобы столкнуться лицом к лицу с дьяволицей. Кьяра Манчини. Интересно.

Другая женщина, ошеломляющая в красном

платье с запахом, которое показывало ее декольте как раз в нужном количестве, одарила Морану фальшивой улыбкой, как ее ресницы. Морана даже не беспокоилась.

— Надеюсь, ты хорошо устроилась, — спросила Кьяра низким и мягким голосом.

Морана могла понять, почему мужчины,

которые не смотрят на внутренний мир, падают с головой на эту женщину. К счастью, ей не хватало необходимых частей тела, чтобы быть мелким

сыщиком.

— Я уверена, что ты пришла сюда не для того, чтобы спросить меня, как у меня дела, миссис Манчини, — сказала Морана самым сухим голосом.

— О, это миссис, не так ли? — она невинно моргнула, зная, что попала в точку, когда лицо другой женщины напряглось.

— Да, я замужем за двоюродным братом Лоренцо, — тихо проговорила она. — Не самый идеальный брак. Не тогда, когда толпа слушает, как женщина обвиняет своего мужа в изнасиловании?

Она не лгала. Морана увидела это в ее глазах, и ее сердце, каким бы твердым оно ни было, смягчилось.

— Мне жаль.

Что еще она могла сказать? Некоторым мужчинам разрешили быть монстрами.

Кьяра явно отбросила все мысли, которые

мучили ее, и снова сосредоточилась на Моране.

— Мне не нужны твои сожаления. Я хочу, чтобы ты держалась подальше от Данте и Тристана.

Морана склонила голову набок, снова напрягаясь, несмотря на то, что сострадание

сохранялось.

— А зачем мне делать то, что ты хочешь?

Кьяра сделала шаг вперед, ее рука хлопнула

дверью, ее глаза сердились на нее.

— Потому что они хорошие и не заслуживают той дерьмовой бури, которую ты устроила, принцесса. Никто из них. Особенно Тристан.

Морана почувствовала, как сжался ее живот.

— Что ты знаешь о том, чего он заслуживает?

Кьяра улыбнулась.

— Я знаю, что он трахал меня регулярно почти два года, а Тристан, не делает этого регулярно.