Жнец

РуНикс

Тристан: Я взгляну на то, какая ты дерзкая сегодня вечером.

Морана почувствовала, как у нее перехватило

дыхание.

Морана: Что сегодня вечером?

Тристан: То, что давно пора.

Морана: И что же?

Тристан: Твой ротик, дикая кошечка.

О Боже. Морана подняла свободную руку, обмахивая лицо веером, прохладный ветер абсолютно ничего не сделал для ее учащенного сердцебиения и ее разгоряченных щек, вызванных двумя словами. Два чертовых слова. Ее ротик. Что с ее ротиком? Что он будет делать с ее ртом? Сможет ли он провести пальцами

по ее губам? Съесть ее губы своими? Спутать его язык с ее? Или было бы более примитивно? Позволит ли он ей ощутить вкус его плоти? Изучить его? Исследовать его мышцы груди, провести по его грудным клеткам, лизнуть все шрамы, поцеловать его пресс, целовать все ниже и ниже и ниже ... О Боже.

Морана чувствовала, как все ее тело гудит от

тепла, которое эти мысли наполнили ее кровь, мчась, пульсируя повсюду.

Отбросив свои размышления, она глубоко

вдохнула и попыталась вернуть мысли в нужное русло. Через несколько секунд глубокого дыхания, когда ее кожа почувствовала, что она больше не горит, она положила телефон в карман и вышла из комнаты. К счастью, она не заметила, чтобы кто-то

прятался за дверью.

Заперев свою комнату (как будто это могло

иметь какое-либо значение в доме Марони), она направилась к лестнице и спустилась вниз, желая как можно скорее выбраться из дома и попасть в крыло Данте.

У нее сегодня были дела, и самое меньшее,

это заказать одежду и позвонить Амаре. То, что она сказала Данте, было правильным. За последние несколько дней, когда все происходило так же, как между Тристаном и ней, вся причина их встречи вообще отошла на второй план. Там все еще не было набора опасных кодов. Был еще кто-то гнусный, пытавшийся подставить Тристана. Все еще был таинственный человек, хорошо разбирающийся в компьютерах, который отправлял ей специальную информацию.

И теперь было еще кое-что, как она собиралась узнать, никому не говоря, — про исчезновение девочек двадцать лет назад. Независимо от ее отношений или истории с Тристаном, правда о том, что ее похитили и вернули, а что стало с другими девушками, которые пропали без вести, почему их больше не искали, это беспокоило ее. Ей нужно было раскрыть эти скрытые секреты. И если бы был шанс найти Луну, она бы это сделала. Но она никак не сможет, пока у нее не будет конкретных доказательств чего-то, сообщить ему об этом.

Потерявшись в голове, она не увидела, как

Марони выходит из гостиной, когда она направилась к главной двери.

— Морана.

Его голос остановил ее.

Морана повернулась и увидела мужчину, идущего к ней, с той улыбкой на лице, которая всегда вызывала у нее мурашки по спине. Она взяла себя в руки, крепче сжимая ремешок сумки.

— Господин Марони, — поприветствовала она спокойным, сдержанным голосом.

Марони остановился в непосредственной

близости от ее личного пространства, склонив голову набок, его темные глаза пристально смотрели на нее.

— Ты знаешь, я много лет пытался сломить Тристана. Прошлой ночью я впервые увидел его

реакцию.

Морана хранила молчание, позволяя мужчине говорить и наблюдать

за ней, очищая своё лицо от всех эмоций.

Марони улыбнулся.

— Это интересно, правда? То, что я сделал с этим мальчиком. Двадцать лет я пытался сломить его. Чем больше я пытался, тем сильнее он становился.

Он вздохнул.

Морана почувствовала, как ее кровь закипает, пока она молчала.

— Пытки, убийства. Он ни разу не вздрогнул. Я начал верить, что он идеальная машина для убийства. До прошлой ночи, когда я увидел это собственными глазами. Кажется, я наконец нашел его ахиллесовую пяту. Так что спасибо за это, Морана.

Яд, который она чувствовала в своем сердце к мужчине, достигло другого уровня. Улыбка на его лице при мысли о том, чтобы убить человека, о котором она пришла заботиться, заставила ее инстинкты бушевать так, как никогда не было. Как такой человек, как Данте, мог зачаться от такого монстра, было чудом.

Накапливая все это, Морана мягко улыбнулась Марони. Она с некоторым удовлетворением увидела, что его улыбка слегка дрогнула из-под аккуратной бороды.

— Вот в чем вы ошибаетесь, мистер Марони, — тихо сказала она мягким тоном. — Вы думаете, что с вашим ограниченным умом, женщина может иметь только два хороших места в жизни, быть женой и шлюхой. Я ни то, ни другое. Я женщина,

освобожденная от мужских кандалов, как вы меня приковали. Я женщина, которая познала эту свободу благодаря двум хорошим мужчинам, которые заставили меня снова поверить.

Марони открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Морана подняла руку, не готовая, огонь внутри нее бушевал. Она наклонилась вперед, угрожающе глядя на мужчину намного выше нее.

— Я не жертва. Я месть, — выдохнула она. — Запомните мои слова, мистер Марони. Я заставлю вас заплатить, за каждый шрам, который вы оставили на Тристане; за каждую маленькую боль, которую вы причинили Данте; за изгнание Амары из ее дома. И за всех пропавших без вести девочек.

Она увидела, что его глаза слегка расширились, и кивнула.

— О да. Я знаю, что вы замешаны. Я просто не знаю как. Но когда я это докажу, вы заплатите.

— Ты думаешь, что проживешь так долго, —

пригрозил Марони, с его лица исчезла вся внешность вежливости.

Морана безрадостно усмехнулась.

— Вы говорите, что никогда не видели реакции Тристана до прошлой ночи. Попробуйте убить меня, а потом посмотрите, что вы на себя обрушите. Просто попробуйте. Я, блядь, высмею вас.

Рука Марони подняла ее шею на ее наглость,

зависла в воздухе в дюймах от ее кожи. Морана посмотрела на руку, затем посмотрела на него, не дрогнув.

— Ты понятия не имеешь, что только что сделала, маленькая девочка, — прошептал Марони

смертоносным взглядом.

Морана должна была испугаться. Это был

мужчина, который заставлял взрослых мужчин дрожать в штанах. Но она видела в глазах гораздо больше смерти, гораздо больше ярости, чем его.

— Я сказала вам не угрожать мне, — заявила она столь же тихим голосом. — Вы только что сделали это. А теперь следите, как будут падать домино.