Жнецы Грез
Шрифт:
Дима мысленно поблагодарил маму за перехват инициативы.
– Ну... у меня же каникулы. Я планиг'овал как следует погулять, не откладывая в долгий ящик.
Женщина чуть наклонила голову набок, глядя на сына. Ее брови предупредительно взметнулись вверх.
– Конечно, сначала пг'ибег'усь тут слегка!
– Умница!
– взъерошила она его волосы.
– Помой посуду, пожалуйста, а потом - на все четыре стороны. Хоть одновременно! Но будь добр материализоваться к обеду, угу?
– Мы у Дядь Коли чего-нибудь съедим.
– Опять ты с Сашкой и Машкой по Дядь Колям шлындаешь?
– Ну, он же такой стаг'ый,
– Обещали они...
– Помощь старикам - дело благородное. Обещали - значит железо, - отрезал отец.
– Не такой уж он и старый, кстати. Ну, да ладно... Дядь Коля мужик хоть и со странностями, но у местных теперь опять в почете. В прошлом году, помнишь, карантин в школе был?
– он обратился к жене.
– Ну, из-за гриппа там или еще чего... Даже Митька свалился и бредил все чего-то!
– Да.
– мама вздрогнула. Конечно, она помнила. "Они рядом... Они идут..." - хрипел сын, утопая в собственном ледяном поту. Она думала, что первая седина настигнет ее именно тогда.
Отец продолжил:
– Народ еще все свечки ставил, просил спасения от внезапного недуга. Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! Ныне, присно и во веки веко-о-о-в...
Последнюю фразу он произнес, пародируя церковно-распевный бас и окающий диалект батюшки Илии, чем вызвал взрыв смеха у супруги. Сын, ухватившись за живот, тоже заржал, сел на корточки посреди кухни, из глаз его брызнули слезы. Отец рассмеялся и сам - теперь все семейство хохотало.
Что и говорить - не очень-то в их семье жаловали священнослужителей. Тогда. Они еще долго не могли задушить подкатывающие снова и снова смешки. Вроде успокоились, но папа громко отхлебнул чая и все вновь загоготали.
Наконец, взяв себя в руки, он гаркнул:
– Так! Ша! Все, успокоились!
Димка и мама затихли и отец продолжил:
– Так вот! Просили, просили... И тут - нате, получите! Бухал лет десять подряд... А потом врезался по пьяни в дерево, и как прозрел! "Съешьте вот этих корешков!" - сказал продавщице. Ее дочка тоже уже неделю валялась с температурой. И через три дня, карантина - как не бывало!
Отец выдохнул клуб дыма и ткнул окурок в пепельницу.
– Говорят, знахарь он. Многим и сейчас помогает - добряк-человек, оказывается.
– он крякнул, прочищая горло, как известный политик из, как он сам ее называл, "партии либерастов".
– Сашка и Машка тебе, конечно, не чета! Отец Сашкин на прошлой неде...
– Чета - не чета.
– осмелился перебить Митька.
– К Дядь Коле мы уж месяц поди не являлись. Сашка и Машка - классные, пап. Мы так много пег'ежили вместе... Они мои лучшие дг'узья.
– Хорошо, если так оно и есть.
– и на тон тише.
– Надеюсь, ты переживешь...
– А?
– Ничего, Димк, это я так, сам с собой...
На этом утренний разговор, по большому счету, и закончился, если не считать обсуждения утреннего выпуска новостей на ОРТ о разрухе в стране, про "вторую чеченскую войну" и воодушевляющее "мочить в сортире".
Проводив родителей и покончив с завтраком, Митька принялся мыть посуду. Всегда любил этот монотонный процесс. Можно задуматься, помечтать о чем угодно.
В домашней коллекции книг родителей, у него был свой уголок с несколькими собраниями энциклопедий по различным отраслям науки и искусства:
В открытую форточку ворвался лихой свист. "Сашка пришел!" - улыбнулся Митяй спасителю своих мыслей и в который раз удивился тому, что в голове он не картавит. Он выглянул в окно:
– Чего тебе, жиг'дяй?
– Скачи сюда, кощей!
– Сашка стоял внизу и, закинув голову и жмурясь, пытался разглядеть товарища. Его велик лежал рядом. Старая добрая "Кама" поблескивала спицами на солнце.
– Ща, иду! А Машка где?
– На проходной встретимся!
– Ага!
Не то, чтобы Сашка был толстый - нет. Просто в сравнении с Митькой, его и впрямь можно было назвать жирноватым. В Митьке, при росте в сто семьдесят пять сантиметров (в его-то возрасте!), весу было килограмм сорок пять от силы. Атлетом его не назовешь! Зато, как говорится, котелок варил у него - что надо. В школе в различных кругах он слыл либо клевым челом, который всегда даст списать, либо заносчивым тощим всезнайкой, у которого рожа кирпича просит. В первом, не таком уж и редком случае, он, как человек осмотрительный, всегда искал подвох. В конце концов, так ли легко выживать в обществе, где тебе могут навалять только за то, что ты слушаешь Scooter, а не Prodigy? А учитывая его, особый для остальных, музыкальный вкус, люлей можно было получить и от тех, и от других. Во втором же - благодарил судьбу за то, что та послала ему такого друга, как Сашка Меканский. Лучшего друга!
Сашка - рыжеволосый, невысокий и кряжистый - самый настоящий молодой викинг. Нет - гном! Да, именно! Характерный нос-картошка и молодые побеги растительности на лице только подтверждали это описание. Постепенно это и стало его прозвищем. Гном. Круто звучит. Он часто выручал Митьку, когда тому угрожала опасность в виде местной сельской шпаны или недружелюбно настроенных одноклассников. Не то, чтобы Митяй остро нуждался в его помощи (все-таки сын военного, а это что-то да значит) в стычках один на один, но в ситуациях с прехосходящей силой противника, Гном был незаменим. Собственно, при одном из таких случаев они и познакомились.
Ф еврал ь. 1996 год
Школа, надрываясь последним на тот солнечный зимний денек звонком, распахнула двери и вытошнила орущую ватагу учеников начальных классов. Наконец-то, продленка закончилась! Дети врассыпную разбежались по домам, играя в снежки и кувыркаясь в сугробах. В потоке третьго класса вышли и Митька с мальчишкой из частного домика по соседству - Колей Синициным - они ходили домой вместе.
– А в пятом примере ты сколько насчитал?
– спросил Коля. Сегодня у них проводили "контробашу" по математике и у ребят были одинаковые варианты.