Жрец Хаоса. Книга III
Шрифт:
Когда само мероприятие началось, я понял, что три тысячи при нынешнем варианте — ещё не самый плохой расклад. Ведь кого там только не было: и члены императорской фамилии, и высшая аристократия, и дипломаты, и гвардейские офицеры, и даже некоторые отличившиеся чиновники. И все — не просто так, все с жёнами, иногда и с детьми. Соответственно, количество гостей росло как на дрожжах.
И как это всё можно было скоординировать, я в душе не представлял. Однако же для этого существовали специально обученные люди.
Дворец сложно было описать. Обилие цветочных гирлянд, лент — и всё это с гербами Пожарских.
Гости всё прибывали и прибывали, а сама официальная часть должна была начаться ближе к шести часам вечера.
Императрица вызвала к себе принца — выдавать последние инструкции перед началом бала, — в то время как мы остались втроём в ожидании сюзерена. Я решил не тратить время зря и познакомиться с другими камер-юнкерами. Те смотрели на меня с некоторой опаской, а конкретно Солнцев, белобрысый амбал похожий на былинного богатыря, я бы сказал, что ещё и с плохо скрываемым пренебрежением. В то же время Железин, темноволосый сбитый среднего роста с тонкими усиками и в очках, смотрел в потолок и шевелил губами, будто повторял заученные накануне фамилии и титулы гостей.
Про Железиных стараниями Кондратия Ивановича я знал, что это процветающий род из «серой» фракции механикусов. Род Железиных одним из первых обнаружил и начал добывать железную руду на территории Урала, и вот уже почти два века занимается производством не только железа, но и железных големов. В основном это попытка объединить магию и технологии, однако же пока она не столь успешна. Если не ошибаюсь, Железины являлись ещё и поставщиками оружия для императорской армии. Поэтому я не был удивлён, что Железин оказался в свите принца.
Что же касаемо Солнцевых, то они занимались добычей янтаря на Балтике, а янтарь в местных реалиях являлся прекрасной основой для энергетических накопителей. Поэтому можно сказать, что Солнцевы держали в своих руках всю артефакторику и даже часть механикусов, поставляя янтарные накопители для нужд как аристократии, так и промышленности. По слухам, в Балтийском месторождении содержалось порядка девяноста процентов мировых запасов янтаря.
Но стараниями империи и самих Солнцевых место добычи являлось едва ли не государством-крепостью в государстве для того, чтобы уберечь столь ценный ресурс и не отдать его соседям, которые периодически жаждали пограбить Солнцевых и империю заодно.
В Солнцегорске приходилось содержать довольно-таки приличную армию. И армия эта всегда вооружалась по последнему слову техники, магии и артефакторики. Посему для Солнцевых, которые не чувствовали под собой земли, род Угаровых — хоть и будучи княжеским — являлся кем-то из разряда голодных дворовых псов, если судить по нашей нынешней военной мощи… А ведь Солнцевы входили в императорскую Чёрную Сотню и в своё время получили графское достоинство и графскую корону из рук императора. Мечтали, конечно, о княжеской — для того, чтобы выделить себе территорию в небольшое княжество, — однако же получили лишь графство. Возможно, именно в этом ещё и крылся секрет той злобы, с которой периодически на меня поглядывал Солнцев.
Как же: такие бедные — но князья, а они, столь богатые и сильные, —
Железин со своим баронским титулом украдкой переводил взгляд с меня на Солнцева, опасаясь оказаться между молотом и наковальней. С одной стороны, дел у них с нами никоим образом не было, в то время как Солнцевы поставляли Железиным просто невероятный объём янтарных накопителей. Но и то, что принц приблизил меня к себе… Уже одно это для Железиных, как для умных людей, в том числе промышленников весьма удачливых в бизнесе, означало, что со мной необходимо считаться. Пока что — как с неучтённым фактором, но в будущем необходимо было разобраться, в чём же, собственно, моя ценность.
Однако же сейчас Железин столь явно нервничал, что я не удержался и всё-таки решил его приободрить:
— Никита Сергеевич, успокойтесь. Всё пройдёт отлично. Даже если вы каким-либо образом запамятуете кого-либо, поверьте, они будут из кожи вон лезть ради того, чтобы быть представленными принцу, и сами назовутся, едва стоит вам только запнуться хоть на секунду. Всё будет отлично. Я не думаю, что вам придётся перечислять имена всех трёх тысяч гостей.
Железин скупо улыбнулся, однако же напряжение с его лица не отступило.
— Хорошо вам, княжич…
Потом он как будто бы что-то вспомнил, взглянув на мою ногу:
— Ну… или не очень. Думаю, сейчас вы сочувствуете мне, а как только начнутся танцы, я начну сочувствовать вам.
— Это ещё почему? — улыбнулся я.
— Потому… — замялся Железин, понимая, что допустил на нервах некоторою бестактность, — что вам придётся в основном заменять принца во время всевозможных танцев — в случае, когда он изволит отдохнуть и передаст дам вашему обществу.
Я едва не рассмеялся.
— Вы находите это смешным, Юрий Викторович? — удивился отпрыск железорудных магнатов.
— Вы знаете, честно говоря, я считаю, что это будет не моя проблема, а проблема тех дам, с которыми мне придётся танцевать. Танцор я, к сожалению, неважный. А с учётом того, что у меня есть некоторые проблемы с ногой, думаю, что сударыням не особо доставит удовольствие танец со мной. Но что поделать — родина сказала «надо», Угаровы ответят «есть».
— Да не завидую я некоторым дамам… Это же нужно — вместо принца им досталось такое, — подал голос Солнцев. Презрение из его уст черпать можно было бочками. — И за что только Угаровым такая честь — сопровождать наследника престола — выпала, ума не приложу. Ни капиталов, ни влияния, ни военной мощи… Всего лишь тень от былого величия, и та уже скоро возляжет на костёр по старости лет.
— Дмитрий Сергеевич, если я не ошибаюсь? — перевёл я взгляд на засранца, — не припомню, чтобы у Угаровых были некие разногласия с Солнцевыми на протяжении последних шести веков. Или я что-то пропустил? — напрямую решил задать вопрос в лоб.
— Конечно, не было, Юрий Викторович. Ведь вы — птица далеко не нашего полёта. Вы незаметны с тех высот, где мы летаем, поэтому у нас и не может быть с вами разногласий.
— Чем выше летаете, тем больнее падать, — хмыкнул я. — Вон, вас даже не взяли в качестве представителя — эту честь отдали Железину, а вы так — будете цветочки подавать на балу. Займитесь лучше проверкой ваших женских ленточек, а то, не дай боги, одна где-нибудь потеряется.