Журнал «День и ночь» 2011-03 (83)

Чучилина Римма Петровна

Эфедрин

о бармаглотище немого языка подохшая как яблоня ослица не вывезти ей под обстрел меня и отчего как эфедрин мне снится солёная под пятницу москва похожая на воробья из детства и лобзик вжик и вжик насквозь меня а кажется что в кадре этом местность как бармаглотище ты мой немой язык слепое яблоко — больнее мандарина и как мне до тебя суметь дожить поскольку жизнь всё ж оказалась длинной поскольку наблюдая местность нас пасёт и эфедрина не хватает и на глоток чужого языка которого никто ещё не знает

* * *

Прекрасны дворники, когда и их земля уже почти касается — коснётся — как имярек пуглива речь — когда она ещё в себе самой проснётся? Прекрасны

дворники и их несёт земля — считалочка сбывается — живыми, читают землю, и раз, два — четыре выходят ангела из [счёркнуто] угла, с той стороны, где загнутая клумба всё сохраняет, дворники летят. Звезда их видит и внутри смеётся — до полседьмого. Вырастет гора, и бригадир придёт или приидет: прекрасен дворник, если упадёт — а сверху бог такими их увидит, что утро Бога в отчий приберёт.

* * *

сведёт с ума присутствие зимы как время кости наши с фотоснимков рентгеновских — и разве были мы иначе как под капельницей — близко уже сгорание всего всего всего за минусом под ёлкой мандарина попробуем представим вкус без вкуса холодное немёртвое зверьё (перечеркнул — поскольку не моё переписал — поскольку нас не видно) сведёт с ума наличие имён необходимость называнья вещим произношения с акцентом и нулём перешиваешь шерстяные вещи сведёт до насекомого меня чтобы раскройщики увидели земля ладони разжимает и клевещет особенно как видно детвора глотает нашу жизнь за нас — в бега нас ударяет в небеса гремя как перебежчик скажу тебе нам не сойти с ума пока лучи рентгеновские светят насквозь отличия зимы и января пережимают глотку говоря пускай ещё немного много не заметят и я сижу смотрю на этот луч благодаря судью или присяжных или подонка что велик-могуч засунул в тело мне и с тем оставил

* * *

…чтобы покоились с миром палочки Коха

Светлана Чернышова

о господи мы выпав из тебя летим как мошка из глубин сибирских с урановой рудой в одной руке с уродом восковым на колпаке с трудом большим припоминая близких мы край тебе свинцовая вода вина виной но мне не удержаться и главная задача у з/к отсюда прыгнув до тебя добраться о господи храни свою руду шугая вертухая и собаку ураново здесь нам по глубине твоей и прочее почти уже не жалко о господи в краплёном колпаке хитином тельника зажаты в кулаке урана Мельпомены пилорамы о господи прощай как я прощу законника что приведёт к врачу но больше вероятие что в яму

Отрывок

и тает как снег империя с берега мир отходит сказать всё легко и просто плачешься не за бога скажешь: пока и лёгким станет не то просторно не то неуместно вроде это дело Харона вот и река и лодка речи скользит в фарватер не попадая вечность слышишь и пропадаю нет никаких империй а эта светла дорога и неуместно стыдно что тебя понимаю и переплавив остров апрелем горит в гортани кого называешь богом кого призываешь спиртом чистым горит здесь дворник и до травы сгорает вывернув наизнанку берег в квадрате смертный или его отрывок

Водонос

стачивается голос трётся о тёплый воздух хлебников выжил в омске выживет и другой маленький в знаке рыбы тот ещё Иисусе встречает у каждой двери всех воз вращённых домой перетирая кожи — он пожинает слово хлебников этого города или владыко льва стачивая подмётки в каждой рыбной тусовке или же в хлевной лавке произнося уа вынесет да не примет — примет да не скоромно да ничего не скушно — если цветёт свирель у недоумка на пастбищах пажитях по другому кажется птица с жабрами внове летит в сирень сегодня какой-то остров волны забили с моря что

не читаешь видится сколько то февраля рваное словно рубище хлебникова файервола время проснуться в этом восточном Генисарете сколько спросили времени? четыре и ночи и дня стачивает как волос это густое время а водонос приносит воду к вернувшейся рыбе в древесность её гнезда — она говорит нас вынут? — он говорит не заметят через считалку дна

Теотиукан

на всякий стиль найдётся адресат зажгись метель — в две теменные доли — размокшая газета от зимы летит по ветру как на договоре такой вот местный теотиукан: горчица перец — в полведра разора две первых доли здесь весна видна а в третью — не смешна — идём по пояс в земле в песке в пожарах и в быту а в небе, распивая альфу с бетой, пшеницы корни молятся на ту в живое мясо прорастай в деревню на всякий штиль — мерзавец смотрит — камень глотает вечность — тихая собака поест метель здесь в теоти-подольске в колодцах небо восстаёт из праха

Маргарита Ерёменко [73]

Метелью на стекле

В спутанных твоих волосах — Летние мои дожди. Тише сиди на часах, Тише смотри, говори… Потому, если тронется лёд, Ускользнёт моя рука, ускользнёт, Ускользнёт — не будет «ждёт» и «не ждёт» — Просто — пока. В переплётах неподшитых — подол… Будешь петь — любить и пить — голосить, Потому что, если тронется лёд, То подаренных сапог не сносить. Тихо льётся под осиновый кол Горемычная вода — пустота, И качается легко-прелегко Тень твоя. Твоя. Легка-прелегка.

73

Ерёменко Маргарита, Касли, 1982 г. р.

Родилась в городе Минусинске Красноярского края. В 2005 году с отличием окончила факультет журналистики Уральского государственного университета имени А. М. Горького (Екатеринбург) по специальности «Журналистика». С 2006 года — аспирантка кафедры периодической печати УрГУ имени А. М. Горького. Публиковалась в журналах: «Урал», «Уральский следопыт», «Транзит-Урал», «Берега», «Новый ковчег», «Новый век», «11:33», «День и ночь»; электронных журналах «Новая реальность» и «Полутона» («Звательный падеж»). Автор книги стихов «Ри-» (2005), поэтического сборника «Дуэт и соло» (2006). Лауреат Всероссийской литературной премии имени К. Нефёдьева, регионального фестиваля «Уральская лира», регионального музыкально-поэтического фестиваля «Свезар» в номинации «Поэзия», региональных Каслинских поэтических чтений. Участник Всеуральского и Всероссийского совещаний молодых литераторов. Участник литературного клуба «Подводная лодка», поэтического семинара «Северная зона». Организатор ежегодных Региональных Каслинских поэтических чтений (с 2001-го). Руководитель литературного объединения города Касли Челябинской области.

* * *

К вечеру затоскуешь, носом почти клюёшь… Это ж во сне такую выплачешь, засмеёшь — ся колокольцем в омут — не отводи глаза: бледная, как икона, страшная, как гроза. Вон в телогрейке колет — выстиралось бельё. Господи, слева колет, справа — опять поёт. Господи — ночью счастье, а по утрам — грехи. То есть по нашей части — ангелы да стихи.

* * *

Прогретые солнцем луга, И, солнцем твоим прогретая, Легка, совершенно легка, И неразличимо — где ты и я. Ещё не разлиты водой, Раскрыты и вместе сложены, Листвой говорю, листвой, И паузы невозможны, и… И руки, и голова, И небо, и облако белое — Листва, говорю, листва, И тело твоё загорелое.

1

…до тебя из чужого сна — коромыслом в руке — весна, пересуды и груды посуды, перекуры и боль одна. Наклонилась и подняла. Оступилась и полетела, и раскрытое (скрытое) тело полюбила и поняла. Отложила. Дальше жила. Только музыка не кончалась. (Я люблю тебя. Я осталась). Незажившие швы. Весна.

2

До тебя — из чужого сна — незашитые швы — весна, бесконечные перекуры, пересуды и боль одна. Я не помню, как я жила, я не знала, что я умею, я люблю, я живу, болею, твоя девочка, мать, жена, твоя соль на сырую рану, неизбежность, одна, одна, я упала, я снова встану, и взорвусь в тебе, как весна.