Журнал «Если», 1998 № 03

Гаррисон Гарри

Бедная девушка из магазина мануфактуры вспыхнула, вскочила.

— Надеюсь, ты уже расплатился, милый? — спросила Хелен.

Лицо Сары пошло пятнами. Она посмотрела на Хелен так, что я бы не удивился, вспыхни на летунье платье. Потом на меня. И как я со стула не упал? Презрительно дернула плечиками и пошла в центр зала, к танцующим вразнобой парням и девчонкам.

Хелен спокойно села на ее место.

— Зачем ты так? — глупо спросил я. — Она вовсе не шлюха…

— Я спросила, расплатился ли ты с

официантом. Ильмар…

Я облизнул пересохшие губы.

— Что тебе надо? — спросил я. — Поднимешь шум…

— Убьешь? — летунья подалась вперед, всмотрелась мне в лицо. —

Хм. Точно, убьешь… Какой ты злой. Не пугайся. Хотела бы взять — вышла бы и крикнула Стражу.

— Ты днем в Лион прилетела, — сказал я. — Верно? Километрах в тридцати от города запалила толкач.

— Верно… — Хелен на миг растерялась.

— Я видел твой планёр.

Мы молчали. Подошел официант. Хелен окинула парня оценивающим взглядом, задержавшись на расшитой бисером набедренной повязке. Паренек покраснел, на миг став похожим на настоящего индейца. Взгляд у летуньи был не меньшей убойной силы, чем у оскорбленной Сары.

— Счет, — велела она, то ли удовлетворившись осмотром, то ли наоборот, оставшись недовольной. — Мы уходим.

Я не стал спорить. Хелен и впрямь могла крикнуть стражников. Я молча расплатился, и мы вышли из «Индейской тропы».

Слуга подал Хелен плащ — богатый, отороченный мехом, слишком теплый для нынешней погоды, но летуны, видно, любили закутаться поплотнее. Я натянул свою куртку — Хелен фыркнула, но промолчала.

На мостовой стояли кареты с оживившимися при нашем появлении возницами. Хелен молча потянула меня в ближайшую, бросила кучеру:

— В «Старый погребок».

Возница щелкнул кнутом, и мы покатили прочь от места увеселения лионской молодежи.

— Кстати, кровать широкая? — спросила Хелен.

Вечерок закручивался на славу.

— Чтобы спать вдвоем — узковата.

— А если не спать?

— Тогда пойдет.

Хелен обняла меня и склонила голову на плечо. Со стороны мы выглядели как неразлучная пара, пережившая короткую размолвку и ступившая на сладостный путь примирения.

— Ну что ты от меня хочешь, летунья? — с мукой сказал я, хотя плоть моя отозвалась благодарно…

— Многое, Ильмар. Только и тебе от меня не меньше требуется. Мы оба по уши в дерьме, вор. И выбираться будем вместе.

Глава третья,

_{когда я наконец-то делаю выбор, но сомневаюсь в его правильности.}

«Старый погребок» был лучше «Индейской тропы». Первые полчаса Хелен не заикалась о наших делах. Мы поели, выпили незаметно бутылку отличного сухого вина. Нет, не собирается летунья меня выдавать. По крайней мере, сейчас.

— Теперь готов к серьезному разговору? — спросила Хелен, когда

официант подал десерт и коньяк.

— Теперь готов, — ответил я.

Мы молча сдвинули бокалы.

— Когда все закончится, Ильмар, я хотела бы видеть тебя в добром здравии и с подтвержденным титулом.

— Думаешь, возможно?

— Возможно. Граф, я хотела бы ввести вас в ситуацию. Вначале — кто такой младший принц Дома Маркус…

— Сын Владетеля и польской княжны Элизабет. Принц без права наследования.

— Быстро ты!.. Молодец, Ильмар. Так вот… я давно не была при дворе. Но у меня там есть друзья… хорошие друзья, — летунья улыбнулась, и я вдруг ощутил внезапный и глупый укол ревности. — Принц Маркус — очень умненький мальчик.

— Я заметил.

— Ко всему еще он показал себя большим любителем диспутов… Духовенство двора относилось к нему серьезно. Настолько серьезно, что Маркус получил возможность рыться в древних архивах. В самых закрытых архивах… Ну какая, скажи, беда, если мальчик почитает древние манускрипты времен Искупителя и его учеников?

— Даже так?

— Вот тут самое неясное — даже мои источники ничего не могут выяснить. Мальчик раскопал какую-то книгу… датируемую чуть ли не сотым годом от рождения Искупителя. Ему позволили взять в руки эту святыню, посидеть в библиотеке храма. Как я понимаю, эти напыщенные придворные святоши сами толком не понимали, что у них хранится. Но на всякий случай оповестили Преемника и высшую канцелярию о найденной инкунабуле. Ответ пришел уже через сутки — пасынок Божий дал сан святого паладина своему доверенному секретарю и отправил в Лувр на планёре.

— Урожайная осень… на святых паладинов… — буркнул я.

Хелен, прищурившись, глянула на меня, но переспрашивать не стала.

— Однако когда паладин прибыл в Лувр с повелением доставить под охраной найденную книгу и самого Маркуса — просто для проверки, понял он что-нибудь в тексте или нет, младший принц уже исчез. Неизвестно, что он там вычитал, но выводы сделал правильные.

— Какие?

— Да такие, что его жизнь теперь ничего не стоит! В этой книге что-то настолько ценное, что Владетель после разговора с паладином лично отдал приказ о поимке Маркуса. Своего сына, пусть даже и внебрачного! Такие тайны убивают любого, кто прикоснется к ним!

— А книга?

— А книгу Маркус унес с собой. На Слове.

Хелен наморщила вдруг лоб, побледнела:

— Ты знал? У него на Слове была книга?

— Была…

— Ты ее видел?

— Нет.

— Десять и один! — грязно выругалась Хелен. — Что же ты…

— Зато жив. И смертельной тайны не касался.

— Кто поверит! Если схватят, запытают до смерти.

— А тебя, часом, не подозревают? Доставила мальчика на материк, а в благодарность получила книгу…