Журнал «Если», 1999 № 10
Шрифт:
Лезвие меча Святоши высекло искру из камня близ лодыжки колдуна.
Улыбка твари стала шире. Колдун решил, что дело уже сделано. Но сейчас он поймет, что ошибается.
Я выпустил три стрелы подряд, одну за другой, так быстро, что они почти слились в длинную линию.
Первая сгорела на лету. Вторая, рассыпаясь, все же царапнула существо и хоть на миг, да отвлекла его внимание.
Третья пронзила сердце твари.
Тесак Колгрейва свистнул наискось и врезался в голову колдуна, срезав плоть
Существо медленно поднялось. Оно повисло в воздухе над троном, издав скорбный вой. Звук нарастал, становясь все пронзительнее и страшнее. Я выронил лук и зажал уши ладонями.
Не помогло. Вой продолжал терзать меня, причиняя сильнейшую боль. Троллединжан рухнул рядом с Ячменем и Святошей.
Колдун дотронулся невидимой рукой до Колгрейва. Это прикосновение было еле ощутимым, но капитан покачнулся и не устоял на ногах.
Он падал медленно, как рассыпающееся на куски могучее царство.
— Уходи, Лучник, — приказал он мне негромко, почти шепотом, и все же я расслышал его снова сквозь неистовый вой. — Уводи «Дракона-мстителя» в море. Спасай людей.
— Капитан!
Я схватил его за руку и попытался оттащить. Тварь в алой мантии коснулась его вновь, и это прикосновение намертво приковало Старика к месту.
— Убирайся отсюда! — просипел он. — Я сам с ним справлюсь.
— Но…
— Выполнять приказ!
Он был моим капитаном. А они были моими товарищами. Моими друзьями. Хотя когда-то я мог убить любого, кто назвал бы их моими друзьями.
Я схватил лук и побежал.
Подгонять остальных не было нужды. Когда я выскочил из дома, меня дожидались лишь Мика и Росток. С теми, кто ворвался в дом, они расправились, но со стороны города с криками и свистом к нам направлялась целая армия рассерженных горожан. Что может быть беспощаднее толпы, этого завывающего монстра-убийцы, состоящего из безобидных поодиночке лавочников.
— Бежим, Лучник! — завопил Мика. — С этими нам не справиться!
Он прав, у меня осталось всего восемь стрел.
Мы обежали дом и спустились по склону к кривым улочкам предместья. Остановились перевести дыхание. Росток спросил:
— Где остальные, Лучник?
— Остались внизу. Погибли все, кроме Старика и колдуна. Эта тварь вся изрублена, но еще жива.
— Ты бросил капитана?!
— Он приказал идти на корабль.
Росток кивнул. Мы побежали дальше. Недалеко от порта снова остановились.
— Слушай, — еле выдавил из себя Мика, тяжело дыша, — как же мы теперь без капитана? И без колдуна?
— Ты о чем?
— Колгрейв нас вел, и мы без него никто. А колдун нас вызвал. Что будет, когда он сдохнет? Может, мы превратимся в ничто?
— Нашел, кого спрашивать! — рассердился я. — Хочешь, возвращайся и поговори с колдуном.
—
Сзади послышались топот и вопли. За нами гнался передовой отряд ретивых горожан, далеко опередивший остальных. Их было человек двадцать — сущая ерунда для моряков с «Дракона-мстителя».
— Ну что, прикончим толстопузых? — весело спросил Росток.
Вдруг земля под нашими ногами дрогнула, словно чудовище из северных земель выбиралось из берлоги. Дома зашатались, черепица полетела с крыш.
Наши преследователи застыли, озираясь по сторонам.
Отсюда еще был виден холм и остроконечные башенки поместья. Теперь их рассекали змеистые трещины, светящиеся изнутри. Крыши начали проседать, точно на них уселся невидимый толстозадый великан.
Из трещин повалил черный туман. В глазах Мики и Ростка был ужас, да и мне стало не по себе — точно такой туман держал нас в долгом заточении на «Драконе-мстителе». Нет такого ветра, что мог бы разогнать туман вечности.
— Бежим, пока есть время! — крикнул я.
И сам удивился бессмыслице своих слов.
Я не опасался, что Ток и Тор уплывут без нас. Никто не знает, где сейчас безопаснее — на «Драконе-мстителе» или на берегу. Если сейчас время прервет свой ход и весь Портсмут застынет в тягостном молчании, а Туманное море заполонит весь мир — я не удивлюсь.
Может ли гнев стать беспредельным? Облако, в которое сгустился черный туман над поместьем, свидетельствовало о том, что подобное возможно.
Эта бесформенная тень некогда была существом, для которого люди столь же непонятны и омерзительны, сколь омерзительна сама тварь в облике существа в алой мантии. Теперь я уразумел, почему мы не поняли природы этой твари и все гадали — «он» это или «она»?
Каждое мгновение я ожидал, что тень сейчас разольется над миром и вечная тьма поглотит нас. Но что-то удерживало ее, не давало выплеснуться силе — не злой и не доброй, а просто бесчеловечной. Мои обострившиеся чувства подсказали, что темное облако сдерживает в смертельных объятиях другое существо, свирепая воля которого была соизмерима с силой тени.
— Колгрейв, — прошептал я.
Колгрейв был, несомненно, человеком. Но его прежняя злоба, его безумие и бесчеловечность, помноженные на волю, делали капитана не менее могущественным — в чем-то он был даже подобен твари, враждебной всему нашему роду. Случись кому-нибудь принимать ставки на исход схватки, я-то уж знал, на кого ставить. Даже если Старик не одолеет тварь, он утащит ее за собой… Куда?
— Исчадия зла, — пробормотал Мика.
Мы зашагали к причалу. За нами никто не последовал. Ужас, клубящийся над Торианским холмом, заставил всех оцепенеть в тягостном ожидании развязки.