Журнал «Если» 2008 № 06
Шрифт:
— Просто у нее нет холодильника.
Тьюсди сердито выдохнула.
— Почему ты пытаешься высосать из мира всю радость и красоту?
Ты хоть когда-нибудь смотришь по сторонам, просто чтобы подивиться красоте, ни к чему не придираясь?
— Конечно. Постоянно смотрю. Мне нравится этот город — каждый кирпич, каждое дерево, каждая белка. Но дело в том, что мир и без того достаточно ярок, и нет нужды искать за всем этим какую-то магию. Если я не верю в мистику, это еще не значит, что мир становится для меня менее прекрасным.
Тьюсди
— Ты меня удивляешь. Ты совсем не такой, как я думала. Ты говоришь, как буддист.
— Я не буддист. Я вообще не какой бы то ни было «ист».
— Ты украл эту фразу из «Выходного Ферриса Буллера»..
— Нет. Я не использую чужих выражений.
— Фэррис говорил: «Я не верю ни в какие «измы». Ты передал ту же идею другими словами, но это все равно граничит с плагиатом, — Тьюсди остановилась. — Постой. Я хочу дать тебе кое-что, — она расстегнула свою сумочку, покопалась в ней, извлекла маленький пластиковый пакетик и передала его Сэмуэлю. Внутри пакетика белел зуб.
— Что это? — спросил он.
— В детстве я собирала все свои молочные зубы. В них есть сила — сила невинности. Интуитивная сила. Иногда я дарю один из них кому-то, кто для меня важен. И сейчас я даю свой зуб тебе.
— Тьюсди, это очень мило с твоей стороны, — на мгновение Сэмуэль поморщился, опасаясь, не сказал ли он чего-то не так.
Они пошли дальше. Сэмуэль стискивал пакетик в кулаке с такой силой, словно засунуть его в карман было бы святотатством.
— Слушай, надеюсь, я не ввел тебя в заблуждение, — сказал он. — Ты… моя жизнь нравится мне такой, какая она есть. Я не хочу ее усложнять.
Мимо, держась за руки, прошла молодая парочка. Тьюсди посмотрела на Сэмуэля, и в ее глазах что-то блеснуло. Боль? Злость? Возможно, и то, и другое.
— Я не это имела в виду, — сказала Тьюсди, когда парочка прошла мимо. — Послушай, если ты думаешь, что вся эта история — тщательно продуманный план, благодаря которому я смогу найти себе парня, то ты ошибаешься. Я делаю это не ради себя. Если наши встречи могут спасти несколько человек, то умрем ли мы от натуги, если будем видеться несколько раз в неделю и, может, даже получать от этого удовольствие? Неужели тебе настолько неприятно мое присутствие?
— Нет! Я…
Но Тьюсди уже развернулась и умчалась прочь. Вопрос, очевидно, был риторическим.
— Она уже купила себе кофе и сидела у окна, положив перед собой газету.
— Привет, — сказал Сэмуэль.
Тьюсди взглянула на него.
— Привет, — она улыбнулась, но одними губами — улыбка не дошла до ее зеленых глаз.
— Прости. Ты права, я делал необоснованные выводы, и мне очень жаль.
Тьюсди покосилась на него, наполовину ослепленная льющимся из окна светом, и ее улыбка стала более естественной.
— Я собиралась предложить сесть за разные столики, но вынуждена признать, что твое извинение
Сэмуэль сел и склонился вперед.
— Я постоянно прокручиваю все это в голове, пытаясь найти хотя бы одно объяснение, но ничего не приходит на ум. Я уже неделю толком не спал, а ведь у меня никогда еще не было проблем со сном.
Тьюсди просматривала газету, как будто она слушала его лишь вполуха.
— Как ты думаешь, что происходит на самом деле? — спросил он.
— Если ты ожидаешь хорошей и правильной концовки, то я думаю, что будешь разочарован, — сказала она.
— Должно ведь найтись разумное объяснение…
— О, думаю, оно существует, — она свернула газету. — Но вопрос не в этом. Вопрос в том, существует ли объяснение, которое ты сочтешь разумным? Ты ведешь себя так, словно твоя личная точка зрения — нечто вроде Абсолютной Реальности, — она широко взмахнула рукой, как будто эти слова плавали на гигантском табло перед ними.
— И все остальные могут быть правы лишь до тех пор, пока их мировоззрение совпадает с твоим.
— Ты все еще злишься на меня, не так ли?
— Немного, — ответила Тьюсди, делая глоток кофе.
К кафе подъехала группа из семи или восьми велосипедистов. Старики спешились и теперь с пыхтением пристегивали свои велосипеды к деревьям и столбам.
— Я уже видел их на прошлой неделе, когда мы были в другой закусочной, — сказал Сэмуэль. Они наблюдали за тем, как старики вошли и, шаркая, направились к прилавку.
— Вы что, какой-то клуб? — спросила Тьюсди.
Вывернув шею, чтобы посмотреть на них — настолько искривленной была его спина, — маленький человечек покачал головой.
— Нет, нас наняли городские власти. Новая программа по туризму или что-то вроде того.
Сэмуэль и Тьюсди переглянулись.
— Туризм, ага… черта с два, — пробормотала Тьюсди. Сэмуэль достал сотовый и позвонил Берри.
— Мы не единственный твой талисман, не так ли?
Берри рассмеялся.
— Ты очень наблюдателен. Сейчас у нас в работе около дюжины проектов, а вскоре планируется еще больше.
— Для чего нужны старики на велосипедах?
— Особо тяжкие преступления. Чем больше мужчин-велосипедистов и чем выше их средний возраст, тем меньше таких преступлений.
— Почему ты не сказал мне об этом?
— Сэм, ты что, шутишь? Ты же не веришь в существование подобных взаимосвязей! Что именно ты хочешь знать? Помнишь эпидемию гриппа в прошлом январе? Болели только владельцы красных автомобилей. Люди, использующие свои библиотечные формуляры хотя бы дважды в месяц оказываются жертвами ограблений гораздо реже, чем те, у кого нет формуляров. Этого хватит? А то могу продолжить.
У Сэмуэля закружилась голова. Он сел. Тьюсди вопросительно посмотрела на него, но он лишь медленно покачал головой.