Журнал Q 10 2012
Шрифт:
Нашел я и вкладыш к диплому, в котором эти оценки проставлены:
Насколько я помню, по политэкономии у меня была оценка "хор", а здесь, видимо, просто описка.
В этом смысле меня очень
"Но есть места, в которых Игорь дает заведомо (для него) неверные сведения, и потому вообще снижает уровень доверия к своим воспоминаниям. Так, легко проверяемо следующее утверждение Игоря: "Да и физфак я закончил с отличием".
Я попросил уточнить, так ли это, профессора физфака А.А. Рухадзе. Легко выяснилось, что Игоря Ландау нет среди списка выпускников физфака МГУ, удостоенных красного диплома с отличием. На самом деле Игорь защитил на отличную оценку свою дипломную работу на кафедре низких температур. По сообщению А.А. Рухадзе, посмотревшего выписку из личного дела студента И.Л. Ландау, хранящуюся в архиве, "у него было много троек, четверок, лишь на последних курсах у него стало значительно лучше, появились пятерки"."
Я не очень понимаю, зачем Рухадзе это понадобилось. Если него нет доступа к этой информации, то проще было бы сказать об этом прямо, а так он поставил и себя, и Горобца в довольно дурацкое положение.
Про самого Рухадзе я знаю только, что он физик-теоретик, но с его работами я никогда не сталкивался и даже не знаю, в какой области теоретической физики он работает. Что же касается "работ" Рухадзе по истории физики, то они, насколько мне известно, бывают весьма далеки от реальной действительности. Интересующимся подробностями могу порекомендовать статью Виталия Лазаревича Гинзбурга "О некоторых горе-историках физики"
Да, чуть не забыл. У Петровского я никогда не был, никогда его в глаза не видел и не имею ни малейшего представления, где располагался его кабинет.
Я не знаю, придумал ли это Горобец специально для этой книги, или это у него такой дефект памяти, когда человек помнит то, чего не было. Кстати, благодаря чтению книги Горобца, узнал, что такое извращение памяти является известным психологическим явлением и называется красивым словом "конфабуляция". Горобец, конечно же, обвиняет в этом мою мать, но и сам он, видимо, от этого не свободен.
Уже после написания статьи для "Заметок", один мой хороший знакомый по самиздату обратил мое внимание на уже процитированную фразу Горобца: "В июне 1964 года я был представителем студенческого профкома в комиссии под председательством заместителя декана А.И. Костиенко, которая рассматривала дела студентов, имеющих академическую задолженность..."
[19.П.Б.] 2007/03/16 12:59. Любопытно, что, за исключением принципиальности В.С.Ф. (Василий Степанович Фурсов), все остальное шито белыми нитками. Например, в июне не рассматриваются вопросы об отчислении за несданную весенне-летнюю сессию, потому что зачетная сессия начинается в середине мая, а экзаменационная в июне, и двух обычных пересдач плюс одной комиссии по одному предмету (после чего по правилам ставился вопрос об отчислении, но всегда разрешали сдавать еще раза два) студент в июне просто не успел бы пройти.
Таким образом, этой, в таких деталях описанной комиссии, просто не могло быть. Я, как уже написал, подозреваю конфабуляцию. Если же я ошибся в диагнозе, то этот фрагмент из книги Горобца следует рассматривать, как сознательное извращение фактов, цель которого, думаю, понятна всякому.
***
Я так подробно остановился на этом не столь уж существенном эпизоде потому, что он очень ясно демонстрирует достоверность "фактов", приведенных в книге Горобца.
***
Это был второй эпизод. Теперь скажу еще несколько слов о первом, хотя совсем не понимаю,
Б.Г.: Весной 1961 года мой брат Евгений заканчивал 9-й класс, так же, как и сын Ландау. В те годы было очень трудно поступить в вуз, так как по инициативе Н.С. Хрущева было установлено преимущество для производственников... В это время наша мама (З.И. Горобец) услышала, что в Институте физпроблем появилась весьма редкая лаборантская вакансия. И у нее возникла идея попросить П.Л. Капицу, чтобы он взял Женю на это место... Однако через неделю Е.М. Лифшиц с иронической улыбкой сообщил З.И., что она может не беспокоиться -- на единственную появившуюся вакансию лаборанта в ИФП уже зачислен сын Ландау. (Случившееся оказалось к лучшему...)
И.Л.: Здесь есть и правда, и неточности. Во-первых, в 1961 году я заканчивал не 9й, а 8й класс. Именно в этом году все дневные школы Советского Союза перевели на 11-летние обучение. Дневные школы перевели, а вечерние оставили, по-прежнему, десятилетками. Именно тогда у моей матери родилась гениальная идея, чтобы я перешел в вечернюю школу (очень может быть, что похожая мысль возникла и у Зинаиды Ивановны). Папа сначала возражал, но, когда узнал, что так можно сэкономить целый год, согласился. Дополнительным преимуществом было и то, что согласно тогдашним правилам поступления, 80 процентов вузовских мест отводилось абитуриентам, имеющим более, чем двухлетний трудовой стаж. Но о таких вещах, как поступление, я в то время совсем не думал. Меня больше привлекала работа в лабораториях института и значительно большая самостоятельность, чем это могло быть при обучении в дневной школе, да и иметь собственные карманные деньги было совсем неплохо.
Б.Г.: Теперь приведу несколько строк из рукописи В.Л. Гинзбурга.
"Формально я знаю, конечно, Гарика с детских лет. Но практически с ним не общался. Помню, что он однажды меня подвез на своей машине. Мне он казался вполне нормальным, интеллигентным молодым человеком. Слышал, что он хороший экспериментатор, в последние годы работал (и, вероятно, работает) в Швейцарии. Я еще слышал отрывочно, что "по сексуальной линии" он близок к Дау. Упоминаю об этом, ибо в таком случае публикация книги, быть может, это попытка как-то реабилитировать Кору, что ли? Не понимаю, не могу себе представить, чтобы я или кто-либо из моих друзей публиковал подробности личной жизни своих родителей. Другая гипотеза -- деньги. Кстати, куда делись деньги от Нобелевской премии? Кора об этом не пишет. Неужели деньги пропали? Это не в духе Коры. Гарик -- единственный наследник и, если деньги он получил, то издавать отрывки из воспоминаний Коры и саму книгу из финансовых соображений ему нет нужды. Все это "ландауведам" нужно будет выяснить"
И.Л.: Не могу отказать в помощи "ландауведам". Гинзбург, как и многие, сильно преувеличивают Нобелевскую премию тех лет. Он, видимо, исходит из тех денег (1/3 от 10 000 000 шв. крон), которые получил он сам. Но размер премии очень менялся со временем и в 1962 году, когда отец стал лауреатом, она была около 220 000 шв. крон примерно 32000 долларов (интересующиеся могут посмотреть данные по всем годам на:. Сумма по тем временам довольно значительная, но отнюдь не чрезмерная. Пока отец был жив, мы этих денег не касались - мать мечтала, что, когда отец поправится, мы все вместе поедем в Швецию и он получит их сам. Как вы знаете, этого не случилось. После смерти отца, мать переоформила деньги на свое имя и мы стали их потихонечку тратить. Первый существенный расход был на сооружение памятника на отцовской могиле. Он был сделан по проекту Эрнста Неизвестного, который был отобран специальной комиссией. От гонорара Неизвестный отказался, но и расходы по изготовлению памятника (12000 рублей) значительно превышали 5000, выделенные на это правительством (в те, социалистические, годы определенная сумма полагалась на организацию похорон каждого академика). Таких денег у нас не было и премия очень пригодились. Но потратили мы не так уж и много и большая часть Нобелевской премии лежит до сих пор в шведском банке на мое имя. Берегу на черный день. Боюсь, правда, что этих 20 с небольшим тысяч долларов на очень много черных дней не хватит.