Журнал Q 10 2012
Шрифт:
***
Уже полностью написал этот кусок, когда мне попалось на глаза объяснение этой ситуации, написанное самим Алексеем Алексеевичем. Привожу его текст из книги Горобца, но с большими сокращениями. Не хочется слишком уж утомлять читателей.
"Абрикосов изложил свою версию событий (email, 11 Jan 2005):
"Из письма Лифшица может создаться впечатление, что я воспользовался идеей Ландау о квантовых вихрях и напечатал ее под своим именем...
Я впервые рассказал Ландау о своей работе в 1953-1954 годах. Он не согласился с ней, и, поскольку я не сумел придумать объяснения `на пальцах', я эту
... моя работа не была закончена, и написанной статьи у меня не было. Когда, после статьи Фейнмана, Ландау согласился с основной идеей, я закончил теорию и сравнил ее с экспериментами на сверхпроводящих сплавах. Получилось блестящее согласие. Когда Ландау услышал об этом, он воскликнул: `Я так и думал, что в сплавах каппа больше, чем единица на корень из двух!'... "
Мне кажется, что хотя я и не подглядывал, у меня получилось похоже. Хочу еще остановиться на последней фразе Ландау. Судя по работе, в которой излагается теория Гинзбурга-Ландау, у авторов была уверенность, что все существующие сверхпроводники являются сверхпроводниками первого рода, т.е., сверхпроводниками, у которых параметр каппа очень мал (это специально подчеркнуто в тексте статьи). Думаю, что причиной было то более или менее случайное обстоятельство, что сверхпроводящие материалы, которые в те годы попадались экспериментаторам Института физических проблем, были материалами с низкими значениями каппа.
***
Сразу скажу, что вовсе не все физики-теоретики придерживаются такой строгости, какая была принята в школе Ландау. Многие очень любят публиковать свои непроверенные и не очень обоснованные идеи. А какой же из этих подходов лучше?
– Однозначного ответа на этот вопрос, думаю, не существует. Весь вопрос для кого лучше? Если заботиться только о развитии физики, как науки, то подход Ландау является единственно правильным. А, если думать о собственной научной карьере, с таким подходом далеко не уедешь. В этом случае следует, наоборот, при каждом удобном случае публиковать свои идеи и плевать на то, что научная литература будет захламлена кучей неверных публикаций. Если эти идеи не абсолютно нелепы, а просто не соответствуют действительности, то вашей репутации это не повредит, а, если вы еще что-нибудь и угадаете правильно, честь вам будет и хвала. Да и число публикаций для научной карьеры, увы, гораздо существеннее их качества.
Почему же у Ландау все было иначе, а карьеры его ученикам вполне удавались?
– В те времена в Советском Союзе были другие критерии оценки научных работников. Никто не обращал особого внимание на число публикаций или другие "численные критерии". Оценивали качество работ, глубину понимания физики данным конкретным человеком. Так было, наверное, не везде, но в физике и некоторых других фундаментальных науках сложилась именно такая ситуация. Столь благоприятной атмосферы для развития фундаментальной науки не было больше нигде и, думаю, никогда и нигде уже не будет. То время ушло безвозвратно. Только в Советском Союзе и только в те времена могла сложиться такая научная школа, как школа Ландау. Именно поэтому мне смешно и грустно читать, как "ландауведы" утверждают, что он мечтал вырваться из Советского Союза. Нет, не об этом он мечтал. Он мечтал о возможности ездить в другие страны, встречаться людьми. Но он никогда бы не променял ту, совершенно неповторимую атмосферу, которая царила в некоторых (увы, далеко не всех) академических институтах в 50е-60е годы, на свободу собственного передвижения. Я здесь не имею в виду Сталинские
***
Прошу прощения за отступление. Вернемся обратно к Абрикосову, добавив к нему Гинзбурга и их Нобелевскую премию. Если почитать про этих двух замечательных физиков в книге Горобца, то становится совершенно ясно, что для Бориса и человеческие качества и даже способности к теоретической физике данного конкретного индивидуума напрямую связаны с отношением этого индивидуума к Евгению Михайловичу.
Возьмем сначала Гинзбурга. Его поведение по отношению к Е.М. Лифшицу и его памяти не может вызвать никаких нареканий. Вот он представлен в книге, как рыцарь без страха и упрека. Я внимательно просмотрел весь раздел про Гинзбурга и нашел одно единственное к нему замечание, высказанное А. Рухадзе. Но, как прокомментировал это замечание Горобец, этот недостаток следует рассматривать, как "обычный" и "естественный". Кстати, сильно подозреваю, что этот "обычный и естественный недостаток" В.Л. Гинзбурга является фантазией Рухадзе. Уж очень это обвинение не вяжется с тем, что я знаю о Виталии Лазаревиче.
Другое дело Абрикосов, который был в более чем посредственных отношениях с Евгением Михайловичем:
"Не умаляя выдающейся роли А.А. Абрикосова, необходимо добавить следующее. Говоря о Нобелевской премии 2003 г., В.Л. Гинзбург не раз отмечал, что в состав лауреатов заслуживал быть включенным еще и Лев Петрович Горьков... Л.П. Горьков был также соавтором ряда принципиальных работ Абрикосова по теории сверхпроводников II рода. Однако поскольку Нобелевскую премию, не могут присудить коллективу из более чем трех авторов, то "пострадал" Горьков".
"...в фиановских кругах рассказывают, будто бы А.А.Абрикосов много лет проводил свою активную "избирательную кампанию" среди западных ученых, которые обычно номинируют кандидатов по физике на Нобелевскую премию..."
"Через несколько лет отношения Е.М. Лифшица и А.А. Абрикосова безнадежно испортились. Это произошло тогда, когда Лифшиц, единственный из учеников и друзей Ландау, бросился на защиту последнего. Он считал до конца своих дней, что Абрикосов возвел напраслину на Ландау..."
"Если Г. Горелик выяснил, как я думаю, истину в 2005 г., то почему другим это нельзя было сделать на полсотни лет раньше? Прежде всего, как мне кажется, упрек надо адресовать А.А. Абрикосову..."
"Пытаясь охарактеризовать общественное лицо А.А. Абрикосова, нельзя обойти его известный призыв, обращенный к ученым России эпохи Ельцина, эмигрировать из страны... Сам он так и поступил, бросив в тяжелейший момент свою кафедру в МИСиС и Институт физики высоких давлений, в котором был директором..."
Как видите, все совпадает. Отношения с Лифшицем неважные и человек совсем не очень хороший. Я отношусь к обоим Нобелевским лауреатам с большим уважением, хотя и знаком с Абрикосовым гораздо лучше, чем с Гинзбургом. А это сравнение я сделал только для того, чтобы немного обрисовать психологический портрет Бориса Горобца.
Чтобы закончить этот раздел, скажу еще несколько слов о Нобелевской премии 2003 года. Я делаю это потому, что разобраться в этом вопросе, руководствуясь только книгой Горобца, невозможно. Очень уж много он туда ошибок и неточностей намешал.