Журнал «Вокруг Света» №4 за 1997 год
Шрифт:
Приоритет в исследованиях отдан почти полностью норвежцам, создавшим на территории Свальбарда научно-исследовательский полярный институт и открывшим здесь университет для подготовки специалистов в области полярной геологии и охраны окружающей среды. Стараются не отставать от них поляки, любящие природу севера, да японцы, понимающие экономическую выгоду от научных исследований в столь далеком от них регионе мира.
Что касается нас, то мы не отстаем от норвежцев теперь лишь в количестве добываемого на Шпицбергене угля, правда, почти вдвое превосходящими силами украинских и русских шахтеров, которые живут на Шпицбергене
Евгений Бузни
г.Баренцбург, О.Шпицберген
Увлечения: Двор, отгороженный от ХХ века
Однажды мне сообщили, что в городе есть место, где строят копии старинных судов и теперь хотят воссоздать трехмачтовый фрегат. Я, честно говоря, поверил в это не сразу. Мне было трудно представить, что в Санкт-Петербурге, в тридцати минутах ходьбы от моего дома, есть настоящая верфь, где, как в петровские времена, стучат топоры, поднимаются шпангоуты, и что есть люди, увлеченные строительством парусников. И всем этим уже десять лет занимается морской исторический клуб «Штандарт».
Трехэтажный рубленый дом на берегу Невы, окруженный высоким забором, очень походил на форт давних времен. Бревенчатые стены первого этажа были завешаны различными инструментами. Чего здесь только не было: топоры, рубанки, уровни, внушительные молотки, бухты веревок. У печки чернел обитый железом сундук и рядом – чугунная пушка без лафета. Деревянный трап вел на второй этаж. Здесь стоял дубовый стол с длинными лавками, полки с книгами, на стене – чертежи корабля, а в углу – образ Николая Угодника, покровителя мореплавателей.
Обитатели этого дома в основном молодые ребята. Они недавно вернулись из Канады, где участвовали в соревнованиях на построенной ими гичке – копии французской парусно-гребной лодки XVIII века. Сама гичка еще находилась в порту, и поэтому мой интерес переключился на чертежи. На них в разных сечениях и плоскостях был изображен трехмачтовый парусник петровской эпохи. Рядом висела старая картинка этого фрегата с подписью внизу:
«Корабль „Штандарт“. Первый корабль Балтийского флота по голландской гравюре того времени».
Я уже знал, что здесь будет создаваться копия одного из российских фрегатов. Руководит этим проектом Владимир Мартусь, ранее строивший парусники. Он был капитаном шхуны «Святой Петр», которую летом многие петербуржцы могли видеть у Петропавловской крепости.
Прошел месяц. Я несколько раз забегал в клуб, но все не мог застать капитана Мартуся. Тем временем работа над фрегатом продвигалась. Шесть могучих дубов, сваленных друг на друга и покрытых снегом, – таков был первый материал для «Штандарта».
Через неделю, придя на верфь, я с изумлением увидел выложенный 22-метровый киль. Около него стоял широкоплечий молодой человек и листал какие-то схемы.
– Правда, что вы корабль строите? – спросил я неуверенно.
– Фрегат... Но – для начала – меня зовут Володя. – Он улыбнулся мне и протянул руку.
Володя показал на чертеже расположение палуб и пушечных портов будущего фрегата. Острие его карандаша легко бегало по бесчисленным линиям и цифрам.
– Вот киль, который
Я слушал Мартуся и пытался осознать грандиозность и в некоторой степени авантюрность задуманного им проекта. При Петре I строительство таких кораблей было государственным делом и финансировалось царской казной или богатыми землевладельцами. Сотни работных людей, приписанных к верфям, заготавливали лес для фрегатов. В одной губернии отливали пушки, в другой – шили паруса.
На что, думал я, можно рассчитывать, когда в наше время даже десяток досок стоят немалых денег, не говоря уже об их транспортировке. А сколько нужно людей для строительства фрегата...
Я бы назвал Володю романтиком, если бы не знал о нем ничего. После окончания Ленинградского кораблестроительного института Володя участвует в плавании на Шпицберген на копии поморского коча. Условия плавания – приближенные к средневековью: на 12-метровом суденышке отсутствуют двигатель, электричество, и никакой связи с внешним миром.
Через год – еще один поход. Теперь уже вокруг Скандинавии. В качестве старшего помощника капитана Мартусь продолжает осваивать навигацию и работу с прямыми парусами. Кочи огибают самую северную точку Европы – мыс Нордкап и входят в Гренландское море. Здесь они попадают в шторм и, чтобы не потерять из виду друг друга, вынуждены идти в связке. Норвежские рыбаки приветливо встречают наших мореходов. Неслыханное дело: русские на кораблях XVI века посетили Богом забытые фьорды!
После этого плавания Володя и решил строить собственный корабль. Им стала 17-метровая двухмачтовая шхуна «Святой Петр» – копия русского судна XVIII века. На ней Володя отправился во Францию на фестиваль традиционных парусников. Сюда, в город Брест, расположенный на побережье Атлантики, пришло много парусных судов со всего мира. Целый лес мачт в течение двух недель возвышался над портом, а команды получили прекрасную возможность пообщаться.
Из Бреста «Святой Петр» зашел в Лондон, но, когда закончились визы, Володя, несмотря на плохой прогноз, был вынужден вывести корабль из гавани. Вскоре после выхода в море шхуна попала в 11-балльный шторм: на ее борту не было подробных карт и лоций, и поэтому время от времени корабль скреб днищем подводные камни. Иногда мощные валы бросали его на мель, раскачивали, срывали и несли дальше... «Был момент, – вспоминал Володя, – когда я подумывал спускать на воду спасательные плоты». Но, слава Богу, все обошлось. Шхуна укрылась в большой бухте на юго-востоке Англии и бросила якорь в порту Харвича. Пока пережидали непогоду, познакомились с английским историком Грегори Палмером, он вошел в команду «Святого Петра» и сейчас приехал в Россию, чтобы помогать строить «Штандарт».
Из Харвича Мартусь направил свой корабль к берегам Голландии, где узнал о проекте «Батавия». Несколько лет назад группа энтузиастов начала строительство 66-метрового торгового судна. Проект был поддержан городскими властями, выделившими солидные средства.
Именно после посещения «Батавии» Мартусь понял, что построить большой деревянный парусник в принципе возможно. Такой корабль мог бы стать своеобразной визитной карточкой Петербурга, его представителем на международных фестивалях и регатах.