Зима близко
Шрифт:
В Смоленске я без труда отыскал в кабаке Харисима. От моих новостей он мигом протрезвел и засобирался. Пообещал предупредить всех своих. Напуганным Харисим не выглядел, скорее радостно возбуждённым. Складывалось впечатление, что все запасы на зиму он уже просадил и как раз думал, как дальше жить, когда нарисовался я. Я пообещал, в случае чего, забрать Харисима биться с чертями. Хороший мужик, надо помогать.
Дальше рванул в Полоцк.
— Черти? — задумчиво произнёс Глеб. — Невидаль, однако…
Мы с ним стояли на стене —
— Никогда толпой не налетали?
— В старые времена всякое бывало, но сам я не видал. Не любят черти так делать.
— Почему?
— Ну, почему… Есть там какая-то сложность. Вроде как, если слишком много чертей оттуда в наш мир выйдет — что-то где-то как-то сломается.
— Очень понятно, спасибо.
— Да брось, этого никто толком не понимает. Знаем лишь, что Кощей чертей почему-то не выпускает. Если прознает, что кто-то вылез, сильно наказывает. Поэтому они — тишком, тишком сюда ползут. Собаки.
Я записал информацию на всякий случай в ячейку памяти и попрощался с Глебом.
Следующим пунктом была Сибирь. Я перенёсся в тайгу, на знакомый участок, где валил деревья железный человек. Там уже кастанул Путеводное Яблочко и наказал ему вести к Гравию. Яблочко повело, вообще без разговоров. Картинку я не вызывал — не видел смысла. Знаком я по картинке всё равно не перенесусь… Хотя… Быть может, если прокачать Яблочко…
Через сотню метров пешего хода по колено в снегу идея прокачать Яблочко показалась мне вполне здравой. Ещё через сотню — вообще гениальной. Я остановился. Заставил Яблочко показать картинку — вдруг узнаю местность? Может, Гравий у себя в Оплоте откисает? Увы. Гравий бодро пёр куда-то на лыжах. Местность, навскидку, ничем не отличалась от той, что я видел вокруг себя, но это ничего не значило. Гравий мог и в ста километрах от меня находиться.
Я посмотрел на висящее передо мной Яблочко, сосредоточился… Не-а.
Причём, чувствую ведь, что есть куда расти! Но открыть следующий уровень не получается. Видимо, не по рангу пока.
Кстати, о рангах. На счету у меня четыреста шестнадцать родий, до Гридя рукой подать. С учётом богатства, хранящегося в сарае, в буквальном смысле слова — только руку протяни, даже охотиться не надо. Как перестану гонять по пресеченной местности, надо будет озаботиться этим вопросом. Посмотреть, что смогу открыть на новом ранге и принять решение. А пока… Я вздохнул и перенёсся в Давыдово.
— Сибирь?! — Тварь от возмущения взвилась так, что чуть крышу головой не проломила. — Сибирь большая! Жрать нечего, снег кругом! И этот ещё лазит, как его…
— «Этот» сейчас лазит в другом месте, за него не переживай.
— А снег?! Тоже в другом месте?
— Снег и у нас уже выпал.
— У нас снег — это вообще не снег! А там снег — вот это снег!
— Ладно, понял. Так Гравию и скажу, что он прав.
— Чего это он прав? — Тварь уставилась на меня с подозрением.
—
Сокол на насесте насмешливо заклокотал.
— Тебе вообще слова не давали! — рявкнула на него Тварь. — Это Гравий твой ездит быстрее меня? Да я не знаю, где он лыжи-то такие нашёл, чтобы тушу его выдерживали!
— Где-то нашёл, спрошу. Мне тоже пригодятся.
— Это зачем ещё?
— Да он меня тоже научить обещал. Сказал, как научишься на лыжах, так лошадь больше вообще не нужна будет.
— Это я-то не нужна? — глаза Твари наполнились слезами. — Хозяин! Ты что такое говоришь?
— А ты что говоришь?
— А что я говорю?
— Что не повезёшь меня в Сибирь. Что там снег, жрать нечего…
— Пф-ф! Снег! Можно подумать, у нас снега нету. Тоже мне, диковина… Садись, поехали! Где там твой Гравий?
Глава 24
Чтобы сократить путь, я перенёсся Знаком вместе с Тварью туда, где только что был. Тварь зажала в зубах амулет, и перенос прошёл гладко. Я призвал Путеводное Яблочко. Тварь поскакала за ним.
Через полчаса мы увидели свежую лыжню. Ещё через десять минут показался Гравий.
— Лыжи твои — отстой! — объявила Тварь, остановившись рядом с ним.
Гравий посмотрел на лыжи и пожал плечами.
— Что?! — воинственно рявкнула Тварь.
— Что? — удивился Гравий.
— Нечего сказать?!
— Нечего. Это ж не я к тебе прискакал, а ты ко мне. Стало быть, ты и говори.
— Логично, — вклинился я, воспользовавшись тем, что Тварь от возмущения потеряла дар речи.
Спешился, поздоровался с Гравием и в нескольких словах обрисовал суть вопроса.
— Черти? — переспросил Гравий. — А чего им неймётся-то?
— Да так. Есть причина… Ты со мной?
— С тобой, а как же. Охота об эту пору — сам знаешь. А тут хоть кости размять.
— Своим передашь?
— Кого найду, расскажу. Прямо сейчас в Оплот и двину. И до тех охотников, про кого знаю, где они, тоже доберусь.
— Спасибо, дружище!
Я снял рукавицу, протянул Гравию ладонь. Рукав сдвинулся вверх, открывая запястье. Гравий на него задумчиво посмотрел.
— С хозяином говорил уже?
— Чего? — удивился я. — С каким хозяином?
— С лесным, — Гравий кивнул на мою руку.
Запястье огибал прут, полученный от лешего. Я про него, честно говоря, уже и думать забыл. Болтается на руке какая-то ерунда, не мешает — ну и ладно.
— Не, не говорил. Да мы с тех пор, как я ему башку отрубил, больше и не виделись.
— Призвать можно.
— Наверное. А о чём мне говорить с лешим?
Гравий в очередной раз пожал плечами. Он, кажется, в принципе не очень понимал, для чего люди разговаривают. Но, видимо, если кто-то умеет это делать, то почему бы умением и не воспользоваться.