Зима близко
Шрифт:
Летучие мыши бились о него, рассыпая вокруг голубые искры, и тут же падали на землю. Резко запахло озоном и палёной шерстью.
А в меня устремились родии. С той же скоростью, с которой сыпались на землю твари, в мою грудь били молнии. Егор и Земляна, переглянувшись, подхватили меня с двух сторон.
Я попытался сказать, что и сам на ногах удержусь, но не сумел произнести ни слова. Слова просто не вклинивались между ударами. А минуту спустя, когда летучие мыши закончились, оказалось, что охотники были правы. Тридцать семь родий — не хрен собачий.
Я тяжело выдохнул. Щит
— Молодец, — пробормотал я. — В следующий раз вкусняшку тебе захвачу.
— Что это было, Владимир Всеволодович? — некроинженер поправил пенсне на носу. — Чем он их бил?
— Да откуда ж я знаю? Это у него надо спросить. Я бы предположил, что электричеством. Сгенерировал поле и направил тварей туда.
— Поле? — переспросил некроинженер.
— Электричество? — заинтересовался Ползунов.
— А, ну да. У вас же его не изобрели пока… В общем, я понятия не имею, как он это сделал.
— Хотите сказать, это не вы приказали ему так действовать, а он сам принял решение?
— Сам, я не вмешивался.
— О. — Ползунов с некроинженером переглянулись. — Получается, что он способен самостоятельно выбирать наиболее эффективное оружие?
— Видимо, так.
— А что ещё он умеет?
— Без понятия. Я с ним знаком даже меньше, чем вы. Но способность выбирать оружие — навык, несомненно, полезный.
— На чертей, говоришь, идём? — подал вдруг голос Егор.
— Тут вопрос формулировки, кто на кого — мы на них или они на нас. Но столкновение предполагается, если ты об этом.
— А ежели он чертей начнёт глушить так же, как эту погань? — Егор кивнул в сторону горящих мышиных туш. Земляна уже успела их подпалить.
— Ну, начнёт. Плохо, что ли?
— Одного или двух — очень даже хорошо. А дальше? Сам-то ты — сколько молний выдержишь?
— Вот блин…
Я задумался. Захлебнуться в потоке родий — красивая смерть, конечно. Не хуже, чем от оргазма. Но мёртвому-то мне уже пофиг будет на понты. А грохнуть пару чертей и направить поток не в меня, а в космос, просто потому, что больше родий я не переварю — жаба душит. Это сколько ж добра впустую пропадёт!
— Егор. А у тебя Сигна открыта?
— Ну.
— Уровень?
— Второй. Я по белу свету давно мотаюсь.
— Прокачай до третьего.
На лице Егора отразилась борьба. Тратить кровно заработанные родии на сомнительные эксперименты ему определенно не хотелось.
— Да прокачай, говорю! Вдруг сработает? Сам меня когда-то учил не жадничать.
Егор вздохнул. Выдохнул.
— Готово.
— Рисуй Сигн, — я кивнул на Разрушителя. — Насколько я понимаю, родии он будет отдавать тому, кто держит рога.
Инженеры глядели на меня уже с некоторой опаской. Как я догадался сделать подобный финт ушами, они понять не могли. Ну а с моей точки зрения всё было вполне прозрачно. Паука специально делали под задачу пересылать мне родии. Ему только антенны не хватало передающей, которую в итоге запилили из чёртовых рогов.
В свою очередь Разрушитель не был заточен под то, чтобы кому-то что-то передавать, он делался для того, чтобы убивать людей. Ну, может, зверей. Ведь
Ну а сейчас — новый тест, могу ли я передать антенну другому охотнику. По логике — конечно, могу, что во мне такого исключительного. Ну, помимо невероятной, запредельной крутизны, само собой.
Я оглядывался в поисках тварей, мониторя, в основном, небо. Однако беда пришла, откуда не ждали. Неподалёку над землёй стелился туман. Никто не обратил на него особого внимания — туман и туман, подумаешь. А тот тихонечко подкрался к нашей дружной компании, и вдруг Неофит вскрикнул и замахал в воздухе руками и ногами.
— Ну вот и свиделись, — прошипел граф Фонсо Даскалу, держа пацана поперёк туловища. — Напрасно вернулся, охотник!
Пока все мы пытались понять, что делать (а лично я ещё и пытался понять, как вампир может быть настолько тупым — уже ведь раз накололся точь-в-точь в таком же положении, но никаких выводов не сделал. Типичная тварь, хоть ты какой плащ на неё нацепи, хоть парик Ньютона), Разрушитель начал действовать. Для него мир был крайне прост и рассуждений не требовал.
— Стой! — заорал вампир, пятясь и пытаясь закрыться отчаянно извивающимся Неофитом. — Убью!
Разрушитель поднял перед собой руку, и из запястья вылетел клинок, тонкий и длинный. Среагировать вампир не успел — лезвие пробило ему левый глаз, из раны брызнула зелень.
Насколько я понял, рука у Разрушителя была тверда. Когда граф Фонсо Даскалу попытался инстинктивно уйти вправо, у него ничего не вышло — повис, словно рыба на крючке. Это вампира обескуражило, и руки он разжал. Неофит брякнулся на землю и мгновенно отскочил в сторону, от греха подальше.
Даскалу понял свою ошибку и рванулся назад. С его — да и с моей — точки зрения, он должен был легко и просто сняться с клинка. Но клинок повёл себя странно. Его острие в мгновение ока изменило форму — загнулось, как кочерга. В результате ни о каком «сняться» речи быть уже не могло. Разве что вместе с добротной частью черепа.
Разрушитель вскинул вторую руку, и из запястья, блестя в свете моих Светляков, вылетел как будто бы металлический кнут. Он обвил вампира за шею. Тот одной рукой схватился за клинок, другой — за кнут, но ни с тем, ни с другим ничего не смог сделать. А Разрушитель рванул кнут на себя. Я на долю секунды представил, что бы мог изобразить Разрушитель в мастерской у Ползунова, если бы у него нормально работала голова. Не понравилось, представлять передумал.
— Вы пожалеете! — захрипел вампир, упав на колени. — Вы поплатитесь!