Зима, которая не ты
Шрифт:
Стилем матмеховских девочек были рюкзачки и неприхотливый быт. Не тем являлась Красавица, другого полета птица. Анна, как ее звали на самом деле, была эффектная пепельная блондинка. И ходила всегда в торжественно-офисном прикиде, несмотря на то, что кругом были сплошная грязь и панк.
Я познакомился с ней в дни наших первых концертов. По контрасту с Красавицей я ходил в куртке с прожженным на газовой плитке воротником и жил в комнатушке на первом этаже с решетками на окнах. Меня еще не так раздражали клетки. У меня был бобинник и усилитель, и я даже завел себе трехцветную кошку, которую отправлял погулять в форточку – в общем, опытный студент.
– Ты Алекс? Меня к тебе Кирилл отправил. Он снова ищет план.
Мы немного пообщались, а упомянутый герой вскоре примчался, принеся несколько коробочек сногсшибательного сорняка.
Кирилл был человек довольно-таки веселый человек и постоянно сыпал в меру приличными анекдотами. Например, в конце войны начальник концлагеря строит заключенных перед бараками и говорит:
– Война закончена. Всем большое спасибо. (конец, если кто не понял)
Другой раз мог спросить, который час. Ну, полседьмого, говорю я.
– Тебе пора.
Я был с ним еще не на короткой ноге и однажды заглянул
К знакомым. Кирилл в одиночестве смотрел там телевизор. Мы немного посидели вместе.
– Какой-то вкус во рту странный, – говорю. – С чего, не понимаю.
Кирилл внимательно посмотрел и говорит:
– А не хочешь попробовать, какой у меня вкус во рту?
Я смущенно ретировался.
В общем, Кирилл продолжал барагозить. Употреблял он не только марихуану, но и опасные галлюциногенные грибы. Однажды он сидел и смотрел, как макияжится Красавица, гордость ПУНКа. И ему пришла шальная мысль накормить грибами ее. А надо сказать, весь смысл жизни у Красавицы был в тщательной заботе о собственной внешности. Она могла часами прихорашиваться у дорогого антикварного зеркала. Все домашние дела, приготовление пищи были на Кирилле, он чудесно готовил. Варил, например, зимой отличный борщ с лимоном. И прочие вкусности. И всех щедро кормил.
В тот день Анна и подозревать не могла, что ее парень добавил в суп те самые грибы. Сейчас они только начинали действовать.
– А у меня для тебя подарок, – сказал Кирилл, пристально за ней наблюдавший.
– Спасибо! – обрадовалась Анна. – А что за подарок?
– К тебе сегодня дух придет.
Анна только пожала плечами, видимо, решила, что он шутит. Наложила тональный крем, попудрилась. С видимым удовольствием добавила теней. Продолжала свой привычный процесс уже третий час.
И вот, в некий прекрасный момент она обнаружила, что черты ее лица на глазах меняются и даже разъезжаются в разные стороны.
Для Анны была полная катастрофа увидеть в зеркале такое.
Конечно, чуть позже она пришла в себя. Но здорово обиделась на Кирилла и была, пожалуй, права. Кирилл мог не рассчитать дозировкой – сам не так давно с грибами переборщил и выбегал из комнаты, повторяя: «Воздуха, воздуха не хватает, не надышаться!» Грибы иногда вещь суровая.
Видимо, эти его штучки и послужили причиной тому, что они, в конце концов, расстались. Но энергия Кирилла, его бесконечный барагоз хлестали через край, и остановить его не представлялось возможным.
Вообще он был московский, но почему-то полюбил Питер. Познакомившись с «Кэр-Пэр-Вэлл», начал репетировать на саксофоне, он был из музыкальной семьи. Иногда в ПУНКе можно было услышать, как он играет на открытой пожарной лестнице.
То есть наш бизнесмен начал
Ничем хорошим все это не могло кончиться. Не прошло и двух лет, как Анна ушла от него к более спокойному басисту из «Урала». Кирилл очень переживал, ведь он в самом деле любил ее. Но не мог успокоиться, чертяка. Музыка оказалась важнее.
Тем временем и «Люблю Федерико» продолжали веселиться. После неудачи с внезапной раскруткой и эпохальным концертом на телефонной станции, мы стали регулярно играть в «Там-Таме», больше выступать было негде. Существовала, кстати, еще дикая организация «Ленконцерт», отчетливо напоминающая о советских стандартах общения. Но мы не поладили.
Да и неважно было это все. Мы хотели только иметь возможность играть свою музыку. Вокруг собралась компания постоянных поклонников, и всегда что-то устраивалось. Запомнился мой день рождения в феврале. Кирилл пришел в гости на лыжах, в белом врачебном халате и летных очках.
Он очень подружился с Наташей и называл ее всегда «Наташечка». Судя по всему, заскучал без Красавицы, но я не дулся и не ревновал – Наташа была кремень.
Так и коротали вечера – я приходил из Темяшкино, и мы варили глинтвейн. Затем выбегали с рыжей бестией из общаги и снова целовались на природе.
Ходили еще и на дискотеки. Иногда это было мрачное зрелище – девочки сидели вдоль стен и глушили «Балтику-9», по сути, классический ерш в бутылке. Куча гостей с Кавказа приятно разнообразила общество. Не знаю, как где, но у нас это были сплошь бандиты, и жили они в так называемой «гостинице», относящейся к университету. Муж моей сестры Чернин, содержащий тогда ломбард, однажды там остановился, и в первый же вечер пострелял из газового пистолета. В общем, с кавказцами было тревожно. Но публика была разная – естественно, студенты и молодежь из Петергофа, курсанты и прочие.
На дискотеке сделали еще такую фишку – девочкам вход бесплатно. Решили переодеть Александра Сергеевича! Делом занялась Наташа с Аней, подружкой Юры Семена. Надо сказать, у них здорово получилось – Саша меня простил бы, но он тоже был немного трансвестит. Электрическими щипцами завили волосы. Щедро поштукатурили и переодели в Наташин костюмчик и непорочные белые чулки. Вышла отличная девочка – охрана пропустила без разговоров. Слегка навеселе, Саша прямо посреди дискотеки поправлял чулок, призадрав юбку. Никто не заподозрил неладное, только на периферии сознания мелькали слегка озабоченные тени. Наташа и Саша при первых признаках их появления благополучно свалили с дискотеки пить дальше в компании с Кириллом. На дискотеки Кирилл не ходил, полюбил вдруг «Сектор Газа», и мы приходили к нему и вместе слушали «Яву, Яву взял я на халяву».
В лице Александра Сергеевича мне было приятно найти единомышленника. Иногда мы одевались девочками и шарахались по Темяшкино, среди этой жуткой обстановки. Деревня-то страшная. Это добавляло адреналина. Нас могли принять за содомитов, а к ним тогда особенно плохо относились. Каждому встречному не расскажешь, что это совсем другое. Да и сейчас никто не понимает – отталкивает то, что это зачастую выглядит ужасно. А мы были вполне ничего себе так, кажется, нас даже пытались клеить.
Наташа, в общем-то, нормально относилась к нашим занятиям. К тому же мы быстро отвлекались на щедрый секс. Та зима была невероятно теплой, правда, вышла у нас и размолвка.