Зимний двор
Шрифт:
— Нет, ты пойдёшь и найдёшь их, чтобы мы могли убраться к чёрту из этой грёбаной ледяной страны! — крикнул один из мужчин. — Мы не можем тут сидеть. Нужно уходить, и точка. Ни еды, ни палаток нет, и если мне придётся ещё раз выслушивать её стоны, я с ума сойду. Я голоден, а она похожа на деликатес.
— Ты не прикоснёшься к ней, — предупредил Синджин грубым голосом, будто что-то завладело его ртом. — Я перекинусь, найду их и верну. Мой зверь пройдёт по льду намного быстрее. Не трогай её, чёрт подери, мне плевать, будут ли у неё даже волосы гореть, а она не может их потушить, пусть горят!
—
— Ты понял, о чём я.
Она слушала, и когда никто больше не вставил комментарий, подумала, что он ушёл. Однако спустя череду проклятий, Синджин оказался у входа в пещеру, проводя взглядом кровавый след до того места, где сидела Айслин.
— Боги, Снежка, в чём дело?
— Я упала, — сказала она, всё ещё прижимая кусок платья к носу.
Он, быстрее, чем она могла увидеть, приблизился и отодвинул ткань, чтобы осмотреть повреждения. Его прикосновение было горячим, но нежным. Проницательным взглядом зелёных глаз он внимательно осмотрел её, заставив вздрогнуть. На кратчайший момент Айслин охватила паника, и она задумалась, нашёл ли он её недостаток. Он — Высший Фейри и привык к совершенству женщин, а она ничто по сравнению с ними. Айслин выучила этот урок, когда её мать в состоянии шока умоляла Алазандера взять её с собой. Она хотела умереть, а не стать его наложницей. После она несколько раз пыталась умереть. Собственный отец Айслин бил её и сестёр, крича, что они ничтожество, уродство, которого Высшие Фейри никогда не захотят и не полюбят.
— В чём дело? — спросил Синджин, опустив руки. Когда она продолжила смотреть на него, он продолжил. — О чём задумываешься?
— Об аде, — прошептала она, отталкивая его и вставая, стряхивая воспоминания и боль от избиения отца, когда она с сёстрами не запоминала его слова. Она остро чувствовала рубцы. Укус кулака, а затем небытие, которое увлекло в пустоту. Айслин приветствовала тьму, и никто не мог её остановить. Никто не мог подвергать сомнению слова и действия короля. Её отец стал монстром, таким же, как тот, кто обрушил ад на её народ.
— Ты лжёшь о том, кто ты.
— Я не сказала, кто я, как же могла соврать? — возразила она.
— Ты можешь использовать чары и владеешь магией льда. Ещё почувствовала приближение бури. Мы в гармонии с землями, но кое-кто более бдителен к переменам в своём дворе.
— О чём ты говоришь? — фыркнула она, с бешено колотящимся сердцем. У неё пересохло во рту, а руки стали липкими, она смотрела Синджину прямо в глаза, пока он пытался разгадать, кто она на самом деле.
— Храни свои секреты, — прорычал он.
— Так и будет, — тихо произнесла она.
— Я ухожу, — объявил он, глядя ей вслед.
— Ясно, — бросила она, глядя на него.
— Тебе не сбежать, так что даже не пытайся. Снаружи опасно.
— Для тебя — да, — прошептала она, прежде чем прикусить губу.
— Но не для тебя? — спросил он, положив руки на бёдра. — Тогда почему у тебя идёт кровь?
— Потому что у меня связаны руки, идиот, — прорычала она.
— И они останутся в таком виде, по крайней мере, пока мы не доберёмся до крепости. Там я смогу просто привязать тебя к чему-то другому.
— Например? —
— Я много к чему хотел бы привязать тебя, включая кровать, — сказал он, дико улыбаясь. Его глаза вспыхнули зелёным, но в них виднелись крапинки золота, будто внутри он не один. Она тяжело сглотнула, когда он опустил руки и без лишних слов вышел из пещеры. Она вскрикнула, когда внезапно на теле появилось толстое платье, сверху которого лёг тяжёлый плащ, достойный королевы. Айслин выбрала место в глубине пещеры, подальше от костров, где соберутся мужчины, когда вернуться внутрь, ожидая возвращения Синджина. Если он вообще вернётся.
Глава 11
Синджин выслеживал мужчин, рыская в бесконечных сугробах, которые становились всё гуще по мере углубления в Зимний Двор. Он знал, это гарантия, что никто не сможет избежать гнева короля.
В облике гончей он преодолел в два раза большее расстояние, почти не используя магию, оставляющую след, по которому любой мог бы его найти. До сих пор он не понимал снежную слепоту. Когда-то Зимний двор описывался как место бесконечного ужаса. Это место, куда Фейри приходили обрести вечный сон, когда устали жить. Единственное место, где настолько холодно, чтобы погрузить в глубокий сон, отключив разум. Теперь он понял, как это возможно, и никогда не стал бы расспрашивать других Высших Фейри каково это.
Реки замёрзли — вода, выплеснутая в воздух, замёрзла на месте. Великолепные водопады создали прекрасные орнаменты, украшавшие вершины гор. Деревья упали, их ноша была слишком велика, чтобы вынести, и корни не выдержали. Древние дубы высотой более тысячу футов рухнули на землю, из-за чего тропу труднее найти и пройти.
Пройдя полдня пути от пещеры, он почувствовал медный запах крови и остановился. Шерсть встала дыбом, когда он втянул запах и понял, что это Орда. Он прошёл дальше по поляне и завыл, наткнувшись на своих людей, убитых. Кто-то убил их всех. Сосульки торчали из груди или других частей тела, будто кто-то радовался этим убийствам.
Синджин отступил от ужасной сцены, и из теней наблюдал и ждал. В течение часа пришли люди, чтобы забрать тех, кто ему не принадлежал. Его люди сражались, и яростно.
— Поднимите их и снимите лёд. Всё должно выглядеть так, будто эту бойню устроило животное, — сказал мужчина, тряхнув белокурыми волосами, такими же, как у неё.
— Он потерял самообладание, ты ведь понимаешь? Это воины Орды. Сколько времени пройдёт до того, как другие придут, чтобы исправить несправедливость? — прокричал другой мужчина, дико озираясь по сторонам.
— Проблемы? — спросил высокий мужчина в униформе высокопоставленного воина.
— Что, если придёт Орда? — спросил первый.
— И что? Эти люди попали в сильный непредсказуемый шторм. Очень жаль, что животные добрались до останков раньше нас. — Мужчина огляделся, словно чувствовал, что за ним наблюдают. — Вперёд; охота на остальных началась. Никому не позволено уйти отсюда живым. Они пробыли здесь слишком долго. Для нас это хорошо. Магия не даст им просеяться, и побег из этого царства будет невозможным. Его приказ — убивать на месте, а её бросить на произвол судьбы.