Зимняя роза
Шрифт:
— Мы изо всех сил старались все вычистить к вашему приезду, мэм, — сказала Эгги и с улыбкой огляделась, удовлетворенная результатом. — Я думаю, сразу было трудно и представить, что под всеми этими чехлами и копотью скрывался такой великолепный зал. Сама-то я видела все это в молодости и знала, как было здесь чудесно, когда еще замком владел старый лорд.
Раскатистый голос от входа окликнул ключницу по имени и заставил обеих женщин резко обернуться. Эгги быстро пришла в себя и как будто не выказывала ни малейшей робости, стоя перед хозяином замка, на голове которого была зловещая маска.
— Вы хотели меня видеть, милорд?
Пейн принял из рук господина
— Вы можете показать госпоже ее покои. Возможно, госпожа захочет привести себя в порядок перед ужином.
— Да, милорд. — Ключница сделала книксен. Взяв небольшой чемоданчик Эриенн у лакея, она обратилась к своей госпоже с радостной улыбкой: — Пойдемте, мэм. Теплый и ласковый огонь очага ждет вас.
Эриенн шла по залу, чувствуя на себе взгляд мужа. От этого взгляда внутри у нее зародился еще больший страх. Как она сможет выдержать то, чему еще суждено произойти? Как ей вынести долгие ночные часы в его объятиях и не показать своего отвращения, когда его прерывистое дыхание или покрытые шрамами руки коснутся ее кожи?
Ключница вела ее через тускло освещенный коридор верхнего этажа. Даже в сумраке бросалось в глаза, что и здесь все тщательно вычищено. Путь освещали свечи, отбрасывавшие свое мягкое, неяркое сияние на мрамор пола.
— Вы займете покои лорда, мэм, как и в прошлый раз, — сообщила Эгги. — Мы прибрали их для вас, и они выглядят так, что сгодились бы и для короля, — она обернулась, посмотрела на Эриенн и улыбнулась, — или, может быть, для его королевы.
— Замок действительно выглядит иначе, — тихо проговорила Эриенн. Возможно, голос выдавал то, что она не очень была рада попасть сюда снова, но Эгги не заметила этого и продолжала заливаться соловьем:
— Только подождите, вы еще увидите, что господин купил для вас, мэм. Самые прекрасные платья, какие вы только могли пожелать. Да, все это стоило ему немало, если учесть, в какой короткий срок пошили платья. — В глазах ее сверкнули огоньки, когда она посмотрела на Эриенн. — Кажется, вы просто очень сильно ему понравились, мэм.
Да! Мысленно, если не вдаваться в детали, Эриенн согласилась с ней. И, имея столько денег, он сумел одержать верх над всеми другими участниками торгов.
Они остановились перед огромной, обшитой панелями дверью, которую Эриенн помнила еще со времени своего первого появления здесь. Сделав легкий реверанс, Эгги широко распахнула ее. Эриенн вошла в комнату, и на нее сразу же нахлынули воспоминания о проведенных здесь ночах. После уборки и наведения здесь порядка комната приобрела совершенно иной вид. И все же образ чего-то темного, грудой громоздившегося в кресле в окружении теней, возник в памяти так же ясно, какими ясными теперь были в покоях оконные стекла. Мысленно Эриенн довершила неясный образ являвшегося к ней в кошмарных снах существа скрытой колпаком головой, ногой в огромном тяжелом сапоге и широким торсом своего мужа.
От охватившего ее при воспоминаниях о ночных кошмарах ужаса Эриенн вся задрожала. Ею овладела такая паника, что она была готова выбежать из комнаты. Девушке стоило громадных усилий дождаться, пока ее волнение уляжется. Эриенн вела себя как человек, оказавшийся в море во время сильной бури. Он знает, что скоро все закончится, но, сжав зубы, из последних сил до самой последней минуты цепляется за дорогую ему жизнь.
Эгги быстро прошла через комнату к шкафу и распахнула его, демонстрируя находившиеся там всевозможные одеяния. Она извлекла из шкафа и передала Эриенн несколько богато отделанных
Эриенн сбросила с себя мечтательное состояние, поняв, что добрая женщина ожидает ее реакции. Ее морщинистое розовощекое лицо светилось такой надеждой, что было бы неправильным разочаровывать эту чистосердечную женщину.
— Все так мило, Эгги, — пробормотала она с улыбкой. И в самом деле, немногим невестам преподносили подобную роскошь, чтобы отметить день свадьбы. Обычно было наоборот, и муж получал в дар то, что его жена приносила в качестве приданого. Эриенн слишком хорошо было известно, что именно отсутствию последнего она обязана своей нынешней судьбой.
— Господин ни о чем не забыл, правда, — промолвила ключница, откидывая занавески, за которыми скрывалась небольшая ванная комната. — Ему так хотелось, чтобы сам здесь было уютно.
В этой теперь безукоризненной туалетной комнате были отороченное кружевами белье, готовое, чтобы его надеть, высокое зеркало в углу. На туалетном столике со времени ее последнего визита прибавились хрустальные пузырьки с ароматическими маслами и флаконы с духами. Там было все необходимое для ее удобства или даже просто для удовлетворения каприза.
Но даже при виде всех этих подарков Эриенн не могла удержаться и не перевести разговор на самого владельца замка:
— Вы, кажется, знаете лорда Сэкстона лучше, чем кто-либо другой, Эгги. Что он за человек?
Ключница некоторое время смотрела на молодую женщину, потом, очевидно заметив на лице ее мучительную боль, поняла, какая буря происходит в полном смятения уме Эриенн. Однако, хотя она посочувствовала девушке, требования лояльности к своему господину ее ко многому обязывали. В надежде, что молодая госпожа хоть немного поймет, какие несчастья выпали на долю рода Сэкстонов, Эгги тихонько заговорила, что совсем не вязалось с ее всегда таким кипучим характером:
— Я знаю господина довольно хорошо, чтобы понимать, почему ему приходится поступать именно так, как он поступает, мэм. Семья его сильно пострадала от рук убийц и тех, кто наделил себя высокой властью. Старого лорда вынудили выйти в глухую полночь к банде головорезов и убили на глазах его родственников. Мери Сэкстон испугалась, что и все остальные будут убиты, поэтому она бежала вместе с детьми. Примерно три года назад вернулся ее старший сын и заявил о своих правах на титул и на земли. — Эгги чуть склонила голову в восточном направлении. — Вы видели обгоревшие руины нового крыла замка. Кое-кто говорит, что крыло это специально подожгли те же самые люди, которые убили старого лорда, и не случайно именно тогда, когда там находился его сын…
— Ожоги, о которых он говорил… — настаивала Эриенн. — Он что, попал в огонь?
Эгги отвернулась и задумчиво посмотрела на пламя очага, языки которого все время меняли свои оттенки.
— По-своему господин много страдал, но он вообще запретил мне что-либо рассказывать вам о нем. Я только хотела, чтобы он не вызывал у вас такого страха.
Плечи Эриенн опустились от разочарования, переполнившее ее чувство усталости совсем лишило девушку сил. События этого дня оказались нелегки и для ума, и для тела. То, о чем поведала ключница, только усилило дурные предчувствия.