Зимняя жена
Шрифт:
В конце концов, самка и детеныши все же решились выбраться и тоже подошли ближе. Я отпустила Кута, и он занял место во главе своей маленькой стаи.
Мой маленький друг и защитник оказался столь же надежным и верным в дикой жизни. Я тихо вздохнула. Хотелось бы мне видеть таким и Курха… но время шло, а от ворона не было никаких вестей, словно бы брошенные в запале слова про навязанную жену и являлись его истинным ко мне отношением.
Аки подошел беззвучно, замер за моей спиной.
— И как тебе мой сюрприз?
— Спасибо, —
— Ну вот, наконец-то я удостоился хотя бы одного слова благодарности, — фыркнул Аки.
Воспоминания нахлынули разом. Я вздрогнула, и Аки, по-своему расценив это, плотнее закутал меня в платок. Не оборачиваясь, я спросила:
— Что значили твои слова… тогда? Про то, что Курх должен растаять, чтобы пришла Весна. И про других Зимних жен.
Рука, расправлявшая складки плаща на моем плече, замерла.
— Видишь ли, малышка, Весна приходит лишь тогда, когда в сердце зарождается любовь. Таково предназначение и проклятие Зимнего духа, такова роль Зимних жен.
Я огляделась вокруг, окинула взглядом голые деревья, холодную бурую землю, местами присыпанную снегом, серое небо, затягивающееся тучами, обещавшими скорый дождь, и сердце сжалось от горького чувства.
Я не хотела произносить вслух то, о чем думала уже многие дни.
— Наши старейшины говорили, настоящей Весны не было уже очень давно, — только и смогла выдавить я.
— Это так, — подтвердил Аки.
— Значит ли это, — я замолчала, подбирая слова, — что Курх не любил ни одну из… нас?
Аки приобнял меня за плечи.
— Я не знаю.
Мы вновь замерли в молчании.
— Видишь ли, — осторожно начал Аки, — духи бессмертны, а век людей короток. Мне сложно представить, каково это, быть обязанным любить кого-то, заранее зная, что обречен потерять. Но такова воля богов, малышка. Иначе невозможно.
— Но как же вы с Айни? — мне вспомнилось спокойное равнодушие волчицы к тому, что её партнёр — бессмертный дух. Да и Аки не казался несчастным.
— Мы другое, — мужчина покачал головой. — Не от нас зависят Весна и Лето.
Многое теперь увиделось мне совершенно в ином свете. Отстраненность Курха, настойчивые попытки Аки вьевать у духа-Ворона то ли ревность, то ли страх потерять меня. И я, невольная участница хитрой пьесы Волчьего пастыря, почти что сумела исполнить то, что было мне предназначено.
Жаль лишь, что в играх бессмертных духов не нашлось места чувствам маленькой Зимней жены.
— Я ведь люблю его, Аки, — мой голос дрогнул, горло сдавили подступившие слёзы.
— Я знаю, малышка, я знаю.
Я опустилась на колени, подозвала Кута, погладила мягкую шерстку. Песец лизнул мои пальцы, прощаясь, и вновь вернулся к своему новому дому.
— Пойдём, — сказала я Аки.
В те дни, когда мое состояние было более-менее сносным, я много времени проводила с малышами Айни. Щенки безо всяких
Тар, заводила пушистой компании, особенно привязался ко мне. Он любил прислоняться ухом к растущему животу, различая пока не слышимое мною биение сердца ребенка.
— Это мой младший братик растет, — заявил он мне. — Я буду его защищать. Правда, мама?
Подошедшая Айни рассмеялась весело и открыто.
— Конечно, милый, если тетушка Сирим будет не против.
Тар запрыгал вокруг меня, умильно заглядывая в глаза. Ну как тут откажешь. Волчонок довольно взвизгнул и убежал к своим братьям и сестрам.
Айни присела рядом со мной.
— Хорошие вышли малыши, — произнесла она с улыбкой. Я неосознанно положила руку на живот, и волчица, увидев это, добавила. — Твоя птаха будет не хуже.
Я вздохнула. После разговора с Аки на поляне одна мысль все никак не шла у меня из головы.
— Айни… как тебе удается так легко мириться с мыслью, что твой мужчина бессмертен? Что он останется, когда ты уйдешь. Что он, — следующие слова дались мне особенно тяжело, — рано или поздно полюбит другую. И, может быть, даже человека. Ведь у Аки, у него две сущности, две стороны.
Волчица лишь улыбнулась.
— Он может полюбить человеческую женщину.
Говорят, однажды так и было, когда Зимы были мягкие, а Лето долгое и теплое. Но не каждая согласится уйти в Нижний мир, и не каждая из вас осмелится полюбить духа-обманщика. Вы, люди, вы совершенно другие. Слишком много думаете.
Скажи-ка, малышка, — волчица хитро прищурилась, — уж не ты ли хочешь остаться с Аки?
— Айни, я…
Я хотела сказать, что не поступлю так с ней, которая приютила и пригрела меня, спасла моего малыша, вороненка, от гибели. Но произнесла совершенно другое.
— Я люблю Курха.
Волчица потерлась мордой о мои ноги.
— Я знаю, малышка, я знаю, — в ее голосе промелькнула легкая грусть. — Но подумай, стоит ли отдавать свою любовь тому, кто не может ответить взаимностью? Неужели забота, тепло и сильное тело рядом — это недостаточно? Так ли нужно тебе любить?
Я прислушалась к себе, уже предчувствуя ответ.
— Да, Айни, мне нужно любить.
Волчица усмехнулась.
— Тогда неудивительно, почему боги выбрали именно человеческих женщин для роли Зимних жен. Я же… Мне хватает того, что Аки заботлив, хороший любовник и прекрасный отец. Я рада, что он выбрал меня, и не прошу о большем. Довольствуюсь мыслью, что когда он на четырех лапах, он принадлежит мне. Но, думаю, моя любовь… вряд ли она смогла бы растопить Долгую Зиму.