Зимопись. Книга третья. Как я был пособием
Шрифт:
– Как здорово, – сказала она. – А нам говорят, что выбирать нужно умом.
– Если выбирать, то умом, – согласился я. – А сердце – оно не спрашивает.
Глава 4
Странно было обнаружить чужие волосы, щекочущие голую грудь, и сопящий вздернутый носик на своем плече. Я закрыл глаза, вспомнил все и вновь открыл. Потому что первое пришедшее в голову, когда очнулся: снова в стае. Не было драки с восхотевшим Томы вожаком, не было ухода, и Смотрик на всю жизнь остался
Я еще раз моргнул и окончательно проснулся. Уже рассвело. Сигналы должны быть видны.
Рука осторожно высвободилась из-под спящей. Ее мягкие губы проплямкали что-то, мохнатые бровки подрагивали, закрытые веки что-то передавали кому-то во сне азбукой Морзе, периодически резко сжимаясь. Я сел вертикально, механически поправив на соседке рубаху. Пусть досматривает сон, а я погляжу, как там на горе. Идут ли. Или…
Нет, даже не думать об этом.
С дерева не видно, мешают соседние. Пришлось слезть. Я вышел не опушку. Яркие лучи подымавшегося солнца прекрасно все высвечивали и подчеркивали. Приходилось даже морщиться. Я вгляделся… и в следующий миг обнаружил себя несущимся к сигнальному дереву. Оно качнулось под взлетающим мной, растревожив Майю.
– Рыкцари?! – Она позеленела.
– Хуже. – Пробравшись по ветвям, я сорвал флаги и кинул девочке. – Одевайся!
Висячая конструкция трещала под ней, грозя развалиться. Майю трясло. Ноги не попадали в штанины. Когда попали, царевна попыталась встать, чтоб натянуть дальше, и провалилась ступней в дыру. Она до крови закусила губу, в глазах стояли слезы.
Пришлось помогать. Жестко обхватив одной рукой – другая держалась за ствол – я приподнял девчонку, позволив быстро закончить начатое. Но как ни старалась, она успела одеть только штаны, рубаха на ней осталась моя.
– Не успеваем. Ложись. И ни звука!
Мое тело упало сверху и прижало ее, стараясь занять как можно меньше места. Нас не должны увидеть, иначе – смерть. Страшная смерть.
Вместе со мной Майя наблюдала сквозь щели гнезда, как в лес втягивалась стая человолков.
– Тсс!
Я перекрыл ладонью ее губы, когда рот непроизвольно отворился, а расширившиеся от ужаса глаза хотели выплеснуться эмоцией. Мои локти и колени сжали напрягшееся тельце почти до хруста. Она даже не заметила.
Голые четвероногие создания направлялись прямо к нам. Минуту назад с опушки я увидел их не меньше десятка, несшихся под уклон с добычей под животом. Они спускались из леска, где ночевали ученицы. Мозг отказывался принимать, что могла тащить с собой стая.
От нас с царевной несло, как от бомжей – одним лишь потно-сальным амбре можно травить крыс, не говоря о других составляющих многодневного отсутствия воды. Если нас не увидят, то учуют. Нужно готовиться в обороне, которая отсроченная смерть. Нападать самим – безумие. Кто-кто, а я
Дешево не продадимся. И девчонку живой им не отдам. Она заслуживает легкой смерти. Человеческой.
Мы с Майей посмотрели друг на друга. Ее била крупная дрожь. Моя рука нащупала и вставила в ее ладонь рукоять меча.
– Если меня… – начал я.
Она отрицательно затрясла головой.
Не хотела умирать.
Тем более, не хотела умирать так жутко.
Страх и ужас. Последние чувства. Нехорошо. Пусть на том свете, если он есть, она вспомнит последний миг жизни не только как самый худший.
– А знаешь… – И я впился жестким поцелуем в дрогнувшие и тут же расслабившиеся губы.
Очумевшая царевна все поняла и ответила. Поплыл окружающий мир, свернувшись в трубочку. С одной стороны трубочку подожгли, со второй намочили. Сквозь трубочку плюнули косточкой, попали в мозг. В ушах зазвенело. Глаза закрылись в страхе смерти и желании жизни. Щеки в ладонях превратились в жидкий огонь.
Влажный сочный рот оказался безумно вкусным. И невероятно сладким.
– Кажется, там кто-то есть, – раздалось внизу громко и отчетливо.
– Где?
– Вон. Двое. Они целуются!
– Кто?! – голос Варвары. – Я видела рубашку и штаны. Здесь должна быть только кто-то из девочек.
– Но их двое!
– Смотрите, вон уголок гнука торчит!
– А-ааа!!! – в тот же миг разнеслось по лесу.
Подхватывая одежду, которую принесли, ученицы прыснули во все стороны.
Оторвавшись друг от друга, мы с Майей обалдело глядели вниз. Там мелькали спины, ноги, пятки. На секунду установилась тишина.
– Слезайте, голубки, – раздался чуть сбоку голос Варвары, с интересом разглядывавшей наше логово.
– У вас есть голуби? – удивленно шепнул я случайной сообщнице.
– Кто это?
– Забудь, – мотнулась моя голова. – Это из разряда нерезиновых индейцев.
Майя спустилась первой. Я подхватил забытую ей рубаху и тоже быстро соскочил вниз, прыгая с ветки на ветку.
Ничего не стеснявшаяся Варвара одевалась прямо под деревом, нас оглядело ее насмешливо скривившееся лицо:
– Хороши. Майя в Чапиной рубашке. Одна только юбка на Чапе, за которым так любопытно наблюдать, когда он слазит с высокого дерева. Вы почему в таком виде?
Покрасневшая до кончиков волос Майя открыла рот, я перебил:
– А вы почему в таком виде?
Начальственный тон подействовал. Девушка вспомнила о временно установленной субординации.
– Вечером с запада на восток прошло трое рыкцарей, – сообщила Варвара. – Утром они возвращались с востока по склону горы той дорогой, которой вчера пришли мы. Еще несколько разбойников показались в этот момент на западе, тоже высоко, путь оставался только вниз. Тут мы увидели ваш сигнал. Я подумала: они ищут девочек, а человолков боятся. Почему не пустить пыль в глаза?