Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3
Шрифт:
— Итак… — начал опер, когда все присутствующие взрослые расселись. — Давайте по порядку, кто у кого и чего украл?
— Николай… — тут же взял слово директор и, нервозно раскачиваясь взад-вперед, обратился к оперу. — У нас тут…ситуация…в общем-то, обычная школьная ситуация…а Злата просто перенервничала…
— Ситуация, с которой вы разберетесь сами? — уточнил опер.
— Да. — ответил директор, предприняв очередную попытку закончить все с наименьшими потерями для всех. — Верно, разберемся сами.
— Петрова
— Точно! — подтвердил я и, пока директор не вмешался вновь, продолжил. — Который затем нашли в моем рюкзаке, а классная руководительница сказала, будто бы сама видела, как я его туда кладу.
Произнеся это, я заметил, как директор провел ладонью по столешнице, после чего на ней остался влажный след. Волнуется, расстроен, в бешенстве…
— Злат, ты же в курсе, надеюсь, что воровать — нехорошо, и за это обычно сажают в тюрьму? — вкрадчивым тоном поинтересовалась капитан.
— Как вам, Лариса Алексеевна, наверное, известно, у меня существуют определенные проблемы с памятью, но я не слабоумная. Разумеется, я в курсе. — ответил ей. — В курсе, и считаю, что меня оклеветали. Гнусно оклеветали. Товарищ милиционер, подскажите, пожалуйста…
Я обратился к оперу, который с интересом наблюдал за происходящим.
— …является ли клевета уголовно наказуемым деянием?
Опер слегка хмыкнул, а затем кивнул и ответил серьезным тоном.
— Является.
После чего перечислил положенные санкции за данное преступление.
У «классной», когда она услышала «…до двух миллионов рублей» и «…до трех лет», начался заметный тремор рук.
— Прекрасно! — ответил я, придя в отличнейшее настроение, а затем, пощекотав кончиками волос щеку, заявил «классной». — Екатерина Петровна, пишите на меня заявление! Если я воровка, то непременно желаю сесть в тюрьму!
Я, обернувшись на маман, увидел выражение ее лица. Моя родительница явно уже пожалела о том, что не «разрулила» все сама и позволила мне устроить самодеятельность.
Она бы и рада была сейчас вытащить меня из кабинета, чтобы устроить выволочку, но по какой-то причине ее словно бы парализовало.
— Не ста… Не… Не стану. — смогла наконец выговорить учительница «Истории». — Я…я не стану писать на тебя никаких заявлений, Злат!
А вот теперь настало время для небольшой такой эскалации.
— Ну и чудненько! Но в таком случае я сама напишу заявление! На вас, Екатерина Петровна! За то, что вы меня оклеветали! — произнеся это, я гаденько так
В кабинете воцарилась попросту космическая тишина.
Все присутствующие вытаращились на меня. Видимо, не могли поверить в то, что Злата, простая пятнадцатилетняя школьница, да еще и с проблемами с «головой», осмелилась сказать сейчас то, что сказала.
Все, кроме Стёши. И Насти. Последняя завороженно и с явным удовольствием наблюдала за разворачивающимся на ее глазах шоу и разве что не хлопала в ладоши.
Мне же вдруг жуть как захотелось выпить чайку…
— Так что вариантов у вас ровно два и сделать неверный выбор сложно. Или вы пишете заявление, или я. Выбирайте сами, какой из них вам больше нравится. В конце концов, вы же взрослая женщина, так называемая учительница. В кавычках…
Ответа «классной» долго ждать не пришлось.
— Да чтобы со мной в таком тоне разговаривала какая-то…! Да чтобы вот так…! — все, нервы у «классной» закончились, и она, покраснев как помидор, попросту заплакала. — Я напишу, Злат, хорошо…
Шмыгнув носом, она достала из подставки для канцелярии, стоящей на директорском столе, ручку, а затем…
— Морозова! — это решила вмешаться в ситуацию капитан милиции. — Я не поняла, вы чего так спокойно-то сидите? Что это за дела такие? Ваша дочь при вас же хамит своему учителю…
— Ну так, вы пишете заявление на Злату или как? — облизнув пересохшие губы, поинтересовалась маман у «классной», игнорируя и перебивая милиционера.
— Извините… — начала было возмущаться капитан.
— Не извиню! — ответила маман, повернув к ней голову, а затем просто встала и вышла из кабинета.
Все присутствующие уставились ей в спину. Впрочем, маман отсутствовала очень недолго, прогулявшись до своей коллеги — школьного секретаря и вернувшись от нее с несколькими чистыми листами бумаги формата А4.
— Пишите! — произнесла она, положив бумагу на стол перед «классной», а затем села на свой стул.
Я, посмотрев на маман, улыбнулся ей, а она подмигнула, но…
Нервов мама потратила знатно, и после такого вот вынужденного отпуска, ей, похоже, потребуется еще один…
— Кать, какая у тебя модель телефона? — тем временем «классная», шмыгая носом и роняя слезы на бумагу, начала писать…
— Это просто какой-то… — потирая виски, сквозь зубы произнес директор.
Некоторое время спустя.
— В «шапке» нужно будет написать… — получив от «классной» рукописное заявление и прочитав его, опер вернул лист «писательнице», после чего продиктовал недостающее.