Злато-серебро

Алесько С.

В сердце кольнуло, и Серп очнулся. Его руки висели вдоль тела, перестал полыхать огонь внизу живота. Прикосновения Эроны не вызывали ничего, кроме неловкости и жалости к девушке. Она, похоже, ведет себя так не по своей воле. Но, чёрен мрак, с тех пор, как появилось это наваждение, он ни разу не ощутил никаких чар, а ведь сколько раз проверял! Разве что им обоим добавляют в пищу или питье какое-то снадобье? Кверкус рассказывал о растениях и вытяжках из тел морских животных, которые обладают удивительными свойствами. Их действие непосвященные могут принять за чары. Значит, все-таки, заговор?

– -

Ваше высочество, -- Серп поймал руки девушки, мягко взял в свои, -- успокойтесь. Вы сказали, что не хотите. Чего именно?

– - Вас!
– - Эрона выдернула пальцы, рванулась прочь, но ноги у нее подогнулись, она упала в кресло, скорчилась, спрятав лицо. Плечи принцессы затряслись.

Серп стоял рядом в растерянности. Имей он возможность в мраковом замке успешно применять чары не только к себе, девушку удалось бы успокоить в один миг. А как справляются с истериками обычные люди, он понятия не имел.

– - Э-э, ваше высочество, не плачьте, -- он неуверенно прикоснулся к ее плечу.
– - От меня никто ничего не узнает. Да и стоит ли так огорчаться? Мы -- будущие супруги...

Эрона всхлипнула еще раз-другой, но королевское воспитание, видно, взяло свое, принцесса села прямо и даже осмелилась взглянуть в лицо мужчине. Тот поспешил присесть на пол, чтобы сиятельной наследнице не приходилось задирать голову. Пусть уж смотрит, как привыкла, сверху вниз. Глядишь, быстрее в себя придет.

– - Вы мне глубоко противны, принц, -- сказала Эрона глухим от недавних слез голосом.
– - Эти ваши усики, кудри, -- она брезгливо скривилась.
– - Не терплю слащавую внешность у мужчин! И чем дольше я наблюдаю вас, тем отвратительней вы мне становитесь. Все ваши влюбленные взгляды -- сплошная ложь. Только раз на лице у вас промелькнуло что-то подлинное. Но тогда, я уверена, ваши мысли были далеко. Вот видите, я все понимаю, -- взглянула с вызовом.
– - И при этом испытываю к вам совершенно неподобающее и непонятное мне самой влечение. Мои предыдущие женихи были куда приятнее, особенно первый, но...
– - закончить принцесса не успела, ибо дверь распахнулась, являя взору встревоженную Серпенту.

– - Простите, ваше высочество, мне необходимо было отлучиться, -- она переводила взгляд с Эроны на чародея.
– - Надеюсь, принц Ориол не позволил себе ничего...

– - Не позволил, -- принцесса поднялась, не глядя на мужчину.
– - Можешь быть свободна, Серпента. Спокойной ночи, принц.

– - Отведи меня к Маргриту, -- потребовал Серп, стоило им с чернокосой покинуть покои Эроны.
– - Или лучше к Харьеру.

– - Они сейчас заняты. Но я передам, что ты желаешь поговорить. Что-то случилось?
– - Змейка оставила свои улыбочки и ужимки, говорила серьезно.

– - Мне срочно нужно увидеться с кем-то из них. А уж они пусть рассказывают тебе, коли захотят.

– - Как угодно, -- не стала спорить девушка.
– - Твою просьбу передам незамедлительно. Жди у себя.

Ждать чародею пришлось недолго. Только он с кубком вина устроился в кресле у камина и погрузился

в раздумья, вытянув ноги к огню, как в дверь постучали, и вошел Маргрит.

– - Сумел что-то выяснить?
– - помощник Харьера сразу приступил к делу.
– - Серпента сказала, ты был заметно взволнован, -- мужчина, повинуясь жесту чародея, уселся в кресло напротив и покачал головой, отказываясь от предложенного вина.

Серп оставил свой кубок и рассказал о странном наваждении, подробно описав ощущения, но ни словом не помянув Иволгу.

– - У тебя сильно развито чувство долга, -- заметил Маргрит, откидываясь на спинку и задумчиво разглядывая собеседника.
– - Совладать со столь сильным желанием не каждому под силу.

– - Я предпочитаю находиться в пыточной в роли палача, -- невесело усмехнулся чародей.

– - Почему ты так уверен, что это были чьи-то козни? Тебе приходилось влюбляться?

– - Нет, -- заявил Серп, чувствуя, как отчего-то начинают пылать уши.

– - Как же ты можешь быть уверен, что это не любовь? Наверняка ведь слышал баллады. Может, и стихи читать приходилось? Каждый второй бард, говоря о любви, твердит о наваждении, о невозможности противиться ее силе.

– - Ты сам-то влюблялся?
– - вспылил Серп.
– - Или тоже по книжкам судишь?

– - Бывало, -- улыбнулся Маргрит.
– - Иной раз в самом деле не отличишь от злокозненных чар. Поэтому в некоторых странах привлекательных женщин часто объявляют ведьмами. В том же Оксисе...

– - Здесь что-то другое, -- перебил Серп.
– - Принцесса тоже действовала против воли.

– - Светлое Солнце! Эрона -- девственница! Ты что, не знаешь, как они любят ломаться? Делать вид, что близость им противна и страшна?

– - Со мной не ломались, -- фыркнул чародей, снова вспоминая Иволгу.

– - Ты получил от нее силу?

– - Да, но...

– - Какие могут быть "но"? Ты черпаешь силу из плотского наслаждения. Здесь-то тебя не обмануть! Говорила она одно, чувствовала совсем другое. Да и вела себя, судя по твоему рассказу... Юная девочка, неопытная, страстно влюбилась. Как не списать неподобающий порыв на какое-то наваждение?

– - Хорошо, допустим, ты прав, -- Серпу не хотелось пускаться в длинные объяснения, говорить, что плоть слаба, что заставить ее трепетать от наслаждения не так уж трудно, нужно лишь уметь. А он из-за своего источника умеет это лучше многих, и руки его давно научились действовать сами по себе, без веления головы или сердца. Убежденность Маргрита к тому же давала шанс на быстрое обретение свободы. Харьер не потерпит, чтобы внучка бросалась на палача с вполне определенными намерениями. Что до странного наваждения, о нем непременно нужно будет сообщить Илексу. Уж он-то поймет, раз тоже черпает силу из жара плоти.
– - Нас обоих внезапно поразила глубокая взаимная любовь. И что теперь делать? Как я могу дальше выполнять задание, не подвергая риску себя и принцессу?