Злато-серебро
Шрифт:
– - Нет, я собираюсь выпить твою кровь!
– - расхохоталась девица и тут же скользнула к мужчине на колени.
– - Брось шутить и отвечай прямо, -- нахмурился Серп.
– - Подозрительный дурачок!
– - погладила его по щеке.
– - Успокойся, я в самом деле пришла, чтобы переспать с тобой, -- лжи в ее словах не ощущалось.
– - Будь любезен, верни свою обычную внешность. Я не Эрона, мне не нравятся менестрели, -- а вот презрение в голосе слышалось отчетливо.
Серп
Воспоминание об Иволге уничтожило возникшее было желание узнать вкус серпентиного поцелуя. Чародей на миг растерялся, но у губ его тут же оказался кубок.
– - Попробуй, это лучшее вино из королевских погребов, -- шею обдало теплое дыхание, игривый язычок прошелся по краю уха, белые зубы слегка прикусили мочку.
Мысли о служаночке неожиданно приняли другое направление: вспомнилось, как она целовалась с Кайтом на празднике в Мелге. "Когда ты танцевал с Серпентой. Жарко танцевал," -- прозвучал в голове обиженный голосок. Серп мысленно отмахнулся: спать со Змейкой он не станет, это решено. Только поцелует. Поцелуй за поцелуй, все честно.
Он, почти не думая, что делает, поймал губами край кубка и сделал глоток. Чародейское чутье молчало, значит, никакой опасности в вине нет. После кубок исчез, и его заменили горячие, страстные, опытные уста Серпенты. Целоваться девица умела, но чародею это было не в новинку, женских губ за свою жизнь он перепробовал достаточно. Гораздо больше искушенных, может быть, поэтому невинные были милее?
Это оказалось последней мыслью перед тем, как язык чернокосой проник в рот чародея, а потом дыхание вдруг остановилось, и все исчезло.
Серп пришел в себя в спальне, обнаженный и накрепко привязанный к кровати за руки и за ноги. Под потолком мягко сиял чародейский светильник. Серпента сидела на краю ложа в одной рубашке из полупрозрачного белоснежного шелка. Под тонкой тканью проглядывали темные соски, венчавшие маленькие острые груди, в расшнурованной горловине виднелась гладкая смуглая кожа.
Чародей рванулся было из пут, потом пустил в ход чары, но все было тщетно. Он вспомнил, что в замке его волшба безотказно действует лишь на собственное тело. Тут же попытался превратиться в змею, чтобы вернее освободиться, и снова ничего не вышло.
– - Не суетись, милый, -- улыбнулась девица.
– - Я надела тебе колечко, которое не позволяет обратиться. Ничто не помешает нам слиться в порыве страсти, даже твои глупые предрассудки.
– - Чёрен мрак, ты затеяла это, чтобы переспать со мной?! Отпусти сейчас же, змеюка! Телом я управлять в состоянии. Ничего ты не получишь, сумасшедшая!
– - Какое самомнение!
– - Серпента придвинулась и с видимым удовольствием провела рукой по телу мужчины, от подбородка до паха.
– - Впрочем, оно зиждется на внушительном фундаменте. Это даже сейчас заметно, --
– - Наше общение обещает быть не только полезным, но и приятным, -- движения кисти становились все более настойчивыми.
– - Вот видишь, какой вред может принести воздержание? Не брезгуй ты служанками, мне не удалось бы столь быстро добиться успеха, -- погладила налившийся член, потом одним плавным движением сняла рубашку.
– - Пошла ты!
– - Серп, стараясь не глядеть на полностью открывшуюся взору смуглую гибкую фигуру, сжал зубы и сосредоточился на собственном теле, с помощью волшбы оттягивая от чресел все быстрее устремлявшуюся туда кровь. Посмотрим, кто кого. Пусть дергает, пока рука не устанет, лишь бы не оторвала, змея. Чародейских сил у него, по счастью, хватает.
– - Ах ты, упрямец!
– - девица едва ли не с отвращением выпустила опавшую плоть.
– - Ничего, у меня есть другой способ.
Она встала, ничуть не стесняясь своей наготы, и направилась к вороху одежды, что лежал на полу.
– - Как тебе удалось усыпить меня? Или что ты там сделала? Это зелье? Ты и принцессе что-то добавляешь? И мне давала? Приворотное?
– - чародей понимал, что вряд ли получит ответы на свои вопросы, но не мог не попробовать. Серпента молчала, рылась в тряпках.
– - Что-то было у тебя во рту, так? Поэтому ты и потребовала поцелуй?
– - Во рту и в вине. Оба вещества совершенно безвредны, но, соединившись, действуют безотказно. Это мое личное изобретение, и я им горжусь. Для лишения сознания достаточно крошечной капельки, -- она, торжествующе улыбаясь, поднялась на ноги и вернулась к ложу. В руке был зажат небольшой стеклянный флакончик.
– - А на тебя эта дрянь не подействовала из-за какого-то амулета?
– - Ну конечно! Простенький, но сильный, -- она подняла левую руку и покачала мизинцем, на котором красовалось колечко с блеснувшим густой бархатной синевой камнем.
– - На этот безобидный, в сущности, вопрос я ответила. Иногда хочется похвалиться своими умениями. Особенно когда они велики, и их приходится скрывать. Но больше не трать время и силы. Я не отвечу. Не думаю, что тебе удастся выбраться отсюда, -- она села на край ложа и задумчиво провела рукой по волосам мужчины, тот дернул головой.
– - Но меня учили, что таинственны пути светил в небесах, а переливы цветов Госпожи Радуги прихотливы и непостоянны. Никто не знает, как все обернется, посему незачем тешить собственное тщеславие, вкладывая оружие в руки врага.
– - Таинственны пути светил в небесах? Прихотливы цвета Госпожи Радуги? Ты чародейка? Быть не может!
– - Серп был в полнейшем смятении. Он помнил эти строки из старинного трактата об устройстве мира и природе чародейства, написанного, говорят, самим добродетельным Лотусом. Правда, Кверкус говорил, что этот всеобъемлющий труд изучают и лишенные дара. Но кому понадобилось обучать такой глубокой премудрости обычную девушку? Если же Серпента чародейка, это объясняет многое, кроме главного: как ей удалось утаить свою сущность.