Злая любовь
Шрифт:
К тому моменту, когда мы вернулись к остальным практикантам, там вовсю кипела работа. Котлы дышали паром, нагрев помещение жаркой влажностью, а ребята готовились сдать первое практическое задание.
Когда мы вошли в комнату для приготовления зелий, взгляды всех присутствующих без исключения обратились к нам. Я сделала вид, что не замечаю пристального интереса к своей особе, и сразу же прошла к Игнату, который стоял, склонившись над котлом, и помешивал варево, принявшее нужный темно-зеленый оттенок и почти положенную густоту.
– Надо
Игнат усмехнулся и спросил:
– Ну и как все прошло? – в его голосе было лишь искреннее любопытство, поэтому я честно ответила:
– Там был раненый. Охотник. – Я взяла в руки деревянную ложку и сменила напарника, принявшись вместо него мешать варево. – Его изрядно потрепал медведь. Но я сделала все так, как должна была.
– Ага, - только и кивнул Игнат, а затем отошел, коротко бросив: - Дышать тут нечем, да и вспотел я, пока варил зелье.
– Отдохни, - отозвалась, а сама заглянула в котел, но видела в нем лишь лицо Марка, странным образом возникшее перед глазами.
Сейчас, когда волнение улеглось, я поняла, что справилась со своими эмоциями. Нет, княжич все еще волновал мое сердце, да и не удивительно. Что бы я ни говорила и что бы ни думала, так быстро избавиться от чувств нельзя.
Вот пока не видела его, пока не смотрела в глаза и не чувствовала каждой клеточкой своего тела, сама себе казалась сильной. Думала, что справилась с чувствами. Но как же глупо было быть столь самонадеянной.
В какой-то миг мелькнула даже мысль о том, не приготовить ли мне для себя зелье забытья, чтобы вычеркнуть Вознесенского из памяти, но я тут же прогнала подобную идею прочь, потому что зелье было универсальным и помимо воспоминаний про Марка могло стереть и все то, что сопутствовало времени нашего знакомства. А я, увы, еще не настолько опытна в приготовлении качественных лекарств.
Нет, я справлюсь своими силами. Я сильнее, чем даже могу подумать сама. А Марк пусть живет со своим выбором. Наверное, если подумать, его стоит уважать, ведь он отправился на север вопреки воле своих родных. Теперь мне это понятно. Княгиня Вознесенская ясно дала понять, что они с князем не одобряют желание сына отправиться на север.
Но знали ли они о том, что он любит другую?
Если знали, то почему не сказали мне? Почему не остановили от этого глупого и унизительного решения.
Впрочем, я тут же едва мысленно не рассмеялась, осознавая, что не стану никого винить. В том, что произошло только моя личная вина и ошибка.
Никто не заставлял меня проситься на север. Никто не гнал следом за Вознесенским. И он сам никогда не говорил мне ни слова о любви.
Выдохнув, извлекла ложку из котла и повернувшись к Игнату, стоявшему у полок, сказала:
– Мне нужна холодная вода, чтобы проверить достаточно ли густое зелье. Принеси немного.
Целитель, кивнув, сделал как было велено. Когда он вернулся, я обмакнула ложку в зелье и подняв
– Ну вот. Теперь осталось только остудить его и попробовать, - заявила, бросив взгляд на своего напарника.
Игнат вместо ответа поднял руку и зажав пальцы в кулак оттопырил большой, показывая одобрительный жест.
Зелье было готово.
**********
В казематах было холодно и сыро. Стоя на страже у камеры с пленным джарганцем, Марк Вознесенский думал не о враге, который все еще спал под действием магического сна, а о той, кто его наложила на чужака.
Александра сегодня предстала перед Марком совсем в ином свете. Он был искренне удивлен, когда увидел ее спустившуюся вниз вместе с Лирой Дельмар – старшей целительницей крепости. Но еще больше удивился, когда Дельмар позволила Тумановой излечить раненого.
Александра справилась и справилась отлично.
Где-то под ложечкой у Марка противно заныло. Он вспомнил свои злые слова, брошенные будто бы невзначай и, к слову, не воспринятые правильно ни родителями Алексы, ни собственными матерью и отцом. Стало стыдно и неловко. Его сарказм по поводу ее профессионализма теперь казался неуместным и злым.
Что он, по сути, знал о своей невесте? Ничего. А она, оказывается, полна талантов. И ее диплом совсем не связи князя Туманова, а личная заслуга девушки. Теперь Вознесенский знал это точно и на душе стало гадко.
«Ты даже не удосужился узнать эту девушку, - как-то в разговоре попеняла Марку Наталья. – В академии о Тумановой отзываются только положительно, причем, и преподаватели, и большинство студентов, с кем ей приходилось общаться», - сказала ему маг – драконоборец.
«Наташ, ты просто не в курсе, какими связями обладает ее отец, - ответил любимой Марк. – Да он все может купить. У него помимо связей еще и денег почти как у нашего государя в казне. Он отмазал, да, да, именно отмазал нас с Александрой от практики на севере, куда должны были отправиться почти все студенты после завершения учебы. А мы остались в столице, в тепле и неге. И все потому, что постарался Туманов!».
«Не вы одни», - сказала тогда Тихая печально.
И вот выходит, что Наташа была права!
Марку было неприятно признавать подобное, но он всегда был честен с собой и признавал свои ошибки. А с Тумановой он ошибся. Очень сильно ошибся.
Шаги, прозвучавшие в тишине подземелья, заставили Вознесенского вытянуться по струнке, когда из темноты, ступая уверенным четким шагом, появился Джурич.
Джарганец стремительно подошел к камере, за которой находился его соотечественник, и застыл, не глядя ни на Марка, ни на Германа – еще одного практиканта с курса боевой магии и проигнорировал, когда оба боевика отдали честь, прижав ладони к сердцу.