Злобный рыцарь
Шрифт:
Он узнал их сразу же, хотя они еще были далеко, и были плохо видны из-за расстояния и неистовой снежной пляски. Не узнать их было невозможно. Яркий, как огонь, "мазератти", несущийся легко и изящно, как гепард. И жемчужная громада его собственной "ауди", тяжелый разъяренный лев, которому никак не догнать гепарда.
– Черт возьми!
– потрясенно прошептал Денисов, бессознательно делая шаг вперед.
– А хорошо идут!
– оценивающе сказали рядом. Костя повернулся и бросил свирепый взгляд на Георгия, стоявшего
– Что все это значит?! Это...
– Заткнись и смотри!
– отрезал Георгий.
– Повторного сеанса не будет. Ты, я так понимаю, вторым идешь? А ничего тачка!
– Спасибо, - машинально ответил Костя и отшатнулся, когда какая-то женщина, проворно перебежав дорогу, проскочила прямо между ним и Георгием. Ее тоже нисколько не озадачили двое голых мужчин, глазеющих на трассу глубоким зимним вечером.
– Не отвлекайся, - посоветовал наставник, - никто тебя не видит.
– Это почему же?!
– Во-первых, потому, что это отпечаток прошлого, болван! А во-вторых...
– Что?!
– Сейчас узнаешь, - пообещал Георгий, и Косте немедленно расхотелось узнавать что-либо. Он попытался отвернуться, но не мог оторвать взгляда от приближающихся машин. Ключи в руке обратились пудовыми гирями, он пошатнулся, а хищники были все ближе и ближе, и вот уже он видит лицо за лобовым стеклом среди мельтешения дворников. Лицо, искаженное злобным азартом. Его собственное лицо.
– Еще хорошо, что...
– начал Георгий, и тут раздался громкий хлопок лопнувшей шины, и "ауди" порхнула в воздух, словно гигантская бабочка. Костя, приоткрыв рот, смотрел, как его машина, кувыркнувшись, с лязгом отшвырнула прочь испуганно бибикнувший "Фиат" и кувыркнулась еще раз. Ему казалось, что тяжелый внедорожник летит невероятно медленно и так же невероятно красиво, будто на этом участке трассы внезапно исчезла гравитация. "Ауди" парила в воздухе, словно пытаясь станцевать вальс сама с собой, этому не было конца, и только потом, когда от бетонного столба машину отделяли считанные сантиметры, Денисов, не выдержав, отвернулся и болезненно сморщился, услышав страшный звук удара, свидетельствовавший о том, что охота железного льва закончилась навсегда. Рядом длинно присвистнул Георгий. Неподалеку кто-то вскрикнул, раздался громкий визг тормозов.
– Эй, - Денисова не без доли деликатности потрясли за плечо.
– Ты как?
Костя непонимающе посмотрел на него, потом повернулся и взглянул на противоположную сторону дороги - туда, где к покосившемуся бетонному столбу прильнуло нечто слабо дымящееся, совсем недавно бывшее великолепной машиной. "Ауди" врезалась в столб с такой силой, что словно бы обвилась вокруг него, и теперь тот казался неотъемлемой частью композиции, полностью заменив собой то место, где прежде располагался водитель. Уцелевшая правая фара жалобно мигала, точно машина пыталась позвать на помощь.
– Господи ты боже!
– прошептал Костя.
–
– Моя машина! Вот ублюдки!!!
– Костя ткнул рукой вначале в сторону опустевшей дороги, потом - на безнадежно изуродованную "Ауди".
– Ты посмотри, что они сделали! И даже не остановились! Да что ж за день-то такой - вначале эта глупая корова, а теперь... Моя новая машина!
– Машина...
– скептически произнес Георгий.
– Да ты совсем дурак!
Костя, отмахнувшись, ринулся через дорогу, даже не взглянув туда, где косо стоял помятый "Фиат". Добежал до груды железа, из которой торчал столб, и тут резко остановился, глядя на смявшееся трещинами и частично провалившееся внутрь лобовое стекло. Только сейчас в его голове возник вопрос, который, почему-то, до этой секунды не возникал.
Если там, где в момент удара сидел Костя, теперь находится столб, то где же, собственно, он сам? Как ему удалось...
Денисов, наклонившись, заглянул в окно с пассажирской стороны, издал пронзительный вопль и, отшатнувшись, угодил в объятия подоспевшего наставника, который осторожно опустил его на бордюр.
– Ну-ка, давай-ка лучше присядем...
– Это...
– в ужасе произнес Костя, вытягивая дрожащую руку в сторону окошка, в которое только что заглянул.
– А где?..
– Что?
– Георгий повторил действие, только что совершенное самим Денисовым, и вновь присвистнул.
– М-да! Неприятно, понимаю.
– Это в-ведь я?! Там... это я?!
– Увы.
– А где?.. где она?!
– Слушай, ты сам хотел все увидеть - чего ж теперь?!..
– Не может быть!
– прошелестел Костя, судорожно ощупывая свое лицо и макушку.
– Голова... Моя голова... Не может этого быть! Вот же! Вот! А там что же... где же...
– Сейчас, - оптимистично провозгласил Георгий, - тебе главное успокоиться!
– Успокоиться?!
– проревел Костя, вскакивая.
– У меня нет головы! Это же я там?!.. Я!.. И без головы! Я там в... и у меня совсем нет головы!!!
– Ну не то чтоб совсем нет...
– Георгий еще раз заглянул в окошко и поморщился.
– Вон там, с правой стороны немножко осталось...
– По-твоему, черт возьми, это смешно?!
– завопил Костя, хватая себя за волосы и не ощущая их.
– Я просто пытаюсь тебя подбодрить, - пояснил Георгий.
– Подбодрить?! Моя голова превратилась в...
– Нет, ну а чего ты ожидал?!
– искренне удивился обладатель изумрудного полотенца.
– На двухстах сорока в бетонный столб вмазался, а теперь возмущается, что от его головы ничего не осталось! Вроде бы взрослый человек...