Злобный рыцарь
Шрифт:
– Большинство всегда начинают с потребностей, возможностей. Что хранители могут и чего не могут...
– Ну, я предостаточно смотрел фильмов про призраков, чтобы...
– Костя осекся.
– Ах, да, судя по твоим словам, призраки вообще ничего не могут. А хранители?
– О, у нас очень интересная и насыщенная жизнь!
– воодушевленно произнес Георгий и внушительно потряс в воздухе мочалкой.
– Именно жизнь, мой юный ученик, просто иная форма существования...
– А можно без пафоса,
– Но ты и вправду еще юнец...
– Мне тридцать шесть лет, - усмехнулся Денисов.
– А тебе... ну наверное, лет сорок пять.
– Если брать все мое пребывание в сознании, то мне сто семь лет.
– Ладно, аксакал, валяй дальше.
– Хочешь еще по шее?!
Костя с нервным смешком поднял обе руки и тут же, спохватившись, вернул их обратно. По шее ему не хотелось. Во всяком случае, до тех пор, пока он не сможет дать сдачи. Денисов уже начал понимать, что к чему, и чем бы ни являлось загадочное слово "присоединение", судя по всему, после завершения этого процесса он получит способность бить таких, как Георгий. Что с удовольствием и сделает.
– У хранителей нет привычных физиологических потребностей, - Георгий перевернулся набок, приняв позу патриция, возлежащего за обеденным столом.
– Хранители не дышат, не едят, не пьют и, соответственно, не...
– Это я понял!
– поспешно перебил его Костя.
– Хранители не видят снов, но спать им тоже нужно, хоть и не так часто, как фл... людям. Они могут испытывать усталость. Могут испытывать и боль, правда, это не та боль, к которой ты привык. Хранителя можно ранить. И хранитель, - Георгий меланхолически вздохнул, - может умереть.
– Как?!
– возмутился Костя.
– Опять?!
– А ты думал!
– удивился Георгий.
– Таков порядок вещей. Подумай, сколько тысячелетий на этой планете существует жизнь. Живых в миллиарды миллиардов раз меньше, чем таких, как мы. На возрождение уходит ничтожное количество, и если б хранители были бессмертны, то здесь было бы не протолкнуться! Среди хранителей смертность гораздо выше, чем среди людей. Наш мир, который люди не видят, гораздо более опасен. И работа наша более опасна, чем любая, о которой тебе доводилось слышать.
– Что-то мне это все меньше и меньше нравится, - пробормотал Костя, но тут же встрепенулся.
– Погоди, возрождение? Ты сказал, возрождение?! Можно снова стать живым?!
– Конечно, - просто ответил Георгий.
– Но не так за здрассьте! Это право нужно заработать. Храни прилежно своего флинта, а там видно будет.
– Что видно?
– Это я не знаю.
– Тогда с чего ты взял, что это вообще произойдет?
– Я много раз видел возрожденных. Забавно - иной возраст, иная внешность, иные воспоминания, а мы все равно их узнаем... Но я должен тебе сказать, что среди нас достаточно хранителей, которые вовсе не стремятся возродиться.
– Это они тебе сказали?
– Мне тоже предлагали возрождение после моего второго флинта, - Георгий зевнул.
– Я отказался.
Костя потрясенно вытаращил на него глаза.
– Отказался стать живым?! Ты что - дурак?!
– Да ну, - Георгий махнул рукой, - что-то неохота мне обратно во флинты. После всего, что я знаю... А так все заново, никаких воспоминаний, срок свой отживу, а потом опять учиться?! Не. Я так привык. Друзей у меня тут много. Опять же, добровольцы имеют право выбора. Я вон, теперь, за праправнуком приглядываю. Хороший пацан. Болван, конечно... а так - хороший. В принципе здесь неплохо... если б, конечно, не департаментские - носятся всюду, работать мешают. Особенно распределители, вроде Захарыча.
– Так, - решительно сказал Денисов, - давайте сюда эту бабу... как ее там... Анну Юрьевну! Я ее быстренько похраню - и обратно! Хоть симпатичная?
– Ах, да!
– спохватился Георгий.
– И никаких сексуальных потребностей.
– Как?!!
– ошарашено спросил Костя.
– Это еще что значит?!
– Хотеться не будет - вот что это значит, - в голосе наставника прозвучало плохо скрываемое злорадство.
– Конечно, тебе будет нравиться смотреть на симпатичных девчонок, особенно на голых симпатичных девчонок - это никуда не деть. Но ты будешь только смотреть. Это все. Ты ничего не сможешь сделать. И не захочешь. Ты даже не сможешь их потрогать - в привычном смысле.
Костя поспешно убрал ладони, внимательно изучил обстановку внизу, вернул ладони на место и кивнул на них.
– Но ведь он же на месте!
– У тебя и голова есть. И все воздухопроводящие отверстия присутствуют. Анатомию-то зачем нарушать? Он-то на месте, только не работает. Он у тебя теперь для декоративности.
– То есть если даже я...
– Нет.
– Господи!
– в ужасе сказал Денисов.
– Я немедленно хочу обратно!
– Ничего, привыкнешь. Есть вещи и поинтересней секса.
– Вообще не понял смысла фразы!
– Вот почему обычно мужиков не ставят хранить женщин. Легко можно умом поехать, а среди хранителей, увы, и так достаточно ненормальных. Поэтому, еще раз повторяю, видно в твоем случае это очень серьезная причина. И в первое время тебе будет очень тяжело. Ты извращенец? Если нет, то справишься.
– А если меня убьют?
– Чаще всего если малек погиб слишком быстро - прежде, чем освоился и успел хоть чего-то добиться, его вернут и приставят к новому флинту, другое дело - неизвестно, через какой срок это произойдет. А далее уже смотрят по результатам, но тут уж я не знаю - как и чего они решают.