Злобный рыцарь
Шрифт:
– Итак, - Георгий закинул руки за голову, - ты умер.
– Е...ануться об сарай!
– сказал Костя.
– Не поможет. Хотя, в сущности, ты ведь уже это сделал.
– Да пошел ты!
– Не груби дедушке!
– Георгий усмехнулся и посмотрел на настенные часы.
– Быстро управились... Да ты не раскисай.
– Не раскисать?!
– Костя яростно обернулся, и в ярости, впрочем, не забыв скромно прикрыться ладонями.
– Я
– То же, что делают все остальные, сынок, - Георгий потянулся за бумагами, которые оставил Евдоким Захарович.
– Работать. А ты думал - помер и все?! Арфы-облачка? Или тьма благодатная? Это еще нужно заслужить. Второе, во всяком случае, ибо, - наставник выразительно пошевелил пальцами ног, - о первом-то я ничего не знаю. Конечно, есть такое место... но о нем только слухи ходят, и меня что-то совсем не тянет их проверять.
– Работать?
– озадаченно переспросил Денисов и огляделся.
– Кем?
– Чем ты слушал, когда Захарыч языком-то молол?!
– удивился Георгий.
– Ты теперь хранитель. Как я. Как другие.
– И что же я должен охранять?
– Не охранять, а хранить!
– поправили Костю с некоей торжественностью.
– И не что, а кого! Лемешеву Анну Юрьевну. А тебе разве не сказали? Мы с ней в соседних домах живем, график ее с моим флинтом примерно одинаковый, потому меня к тебе и приставили. Вижу я ее частенько, но мой флинт с ней не общается.
Костя, после первой же фразы переставший понимать, о чем идет речь, только молча моргал.
– Что ты глазами хлопаешь? Одного не понимаю - у бедняжки других покойных родственников посердечней не нашлось, что ли? Хранительниц-то женского полу всяко полно!
– Георгий вновь подмигнул ему с совершенно неуместным в данной ситуации, на взгляд Кости, весельем.
– Родственников?
– промямлил Денисов.
– Ну ты ж родственник этой Анны Юрьевны?
– Да я понятия не имею, кто это!
– Хм, - Георгий неожиданно посерьезнел и сел на диване, - это меняет дело. И чего ты натворил?
– На этот вопрос так с ходу не ответишь, - заметил Костя.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное?
– Тебя не просто так бабу поставили хранить. Обычно так не делают. Женщин хранят женщины, мужчин - мужчины, все как положено. Исключения - это родственники или те, кому позволено выбирать... но, - Георгий покачал головой, - смотрю я на тебя... тебе точно не позволили бы выбирать. Значит, ты что-то сделал.
– Я ничего не понимаю.
– Подумай. Может, обидел кого? Хотя... на этот вопрос ты тоже так с ходу не ответишь, да?
– Не знаю я никакой Анны Юрьевны!
– отрезал Костя.
– И охранять ее не собираюсь! С какой еще стати
– И куда же ты пойдешь?
– поинтересовался Георгий.
– У меня есть дом - забыл? Точнее, у меня есть два дома, дача в пригороде и еще всякая коммерческая недви...
– У тебя теперь нет дома. Этот дом есть у твоей жены, и ее хранитель тебя туда не пустит.
– То есть, как это не пустит?!
– изумился Костя.
– Очень просто. Ни хранитель, ни призрак не может войти в дом, если нет разрешения хозяина. Если бы ты мне сегодня не дал разрешения, я бы тоже не смог войти.
– Это я, значит, опрометчиво поступил... А как же этот, с синей бородой?
– Представители служб - совсем другое дело, - Георгий похлопал себя мочалкой по колену.
– Да только и им не позволено шляться, где и когда вздумается. Коммерческая недвижимость, говоришь, у тебя есть? Магазины, что ли? Ну тогда конечно, ночью ты сможешь жить в магазине - представляю, как это весело - в тишине, темноте, среди товара - благодать, - наставник издевательски ухмыльнулся.
– Эти твои магазины, наверное, и после смерти твоей работают?
Костя неопределенно пожал плечами.
– Значит, днем тебя будут выгонять хранители рабочего персонала. Так что днем будешь жить где-нибудь под сосной. Или на сосне.
– Это что ж еще за порядки?!
– Разумные. Тела твоего больше нет, но ты ведь все равно человек. А человеку для работы всегда нужна мотивация - мертвый ли он, живой ли. Мало кто делает что-то для другого просто так. Вначале, во всяком случае. А потом привыкнешь к своему флинту - сам уходить не захочешь. Даже самые большие бездельники редко покидают своих флинтов по доброй воле.
– Каких еще флинтов?! Ты Стивенсона перечитался, что ли?
– Это просто сленг, - пояснил Георгий.
– Ну, утром и сам поймешь, что к чему. Объяснить все без демонстрации невозможно. И про одежду, пока ты не присоединен, объяснять тоже смысла нет, одеждой займемся завтра.
– То есть, одежду все-таки выдадут?
– чуток приободрился Денисов.
– Ну.
– Георгий сделал в воздухе неопределенный жест мочалкой, - можно и так сказать. Ох, - он хихикнул, - когда малек в первый раз одевается, это такая потеха! Видел бы ты, как прошлый...
– Малек?
– Новенький.
– То есть, я - малек?
– кисло вопросил Костя.
– Потрясающе! А что такое присоединение? Что-то не нравится мне это слово!
– Это ты тоже узнаешь утром.
– А не могу ли я для разнообразия что-нибудь узнать прямо сейчас?!
– Разумеется, - Георгий снова повалился на диван.
– Спрашивай.
– Э-э...
– Костя огляделся.
– Честно говоря, не знаю с чего и начать.