Злодейка в быту
Шрифт:
Как и мои ответные чувства.
Надо полагать, ярким сиянием я вспыхнула, когда вернулась из-за грани? Шаоян успел меня заметить и воспользовался так удачно подвернувшимся призывом.
Чаоци ведь тоже упоминал, что видит мою душу по-особенному.
Все-таки сказать правду?
— Папа, не волнуйся. Шаоян никому не позволит причинить мне вред.
— Не будь столь легкомысленна, дочь. Корона дает силу обратить горы в пыль и испарить океаны.
— Вы преувеличиваете, — фыркает Шаоян.
— Отнюдь.
— Преувеличиваете, — твердо
— Да какая разница? Пап, я не улавливаю. А на чьей стороне ты?
Я размечталась, как торговля решит проблему продовольствия. Похоже, я погорячилась.
— Я на твоей стороне, Юйлин.
— Папа.
— Господин Тан, о какой мести вы говорите, если вы не скрывали корону от наследника, а, наоборот, хранили ее для него?
— С чего бы демону разбираться? Насколько я знаю, заклинательница пошла против своего учителя, который как раз причастен к падению домена. — Папа замолкает на полуслове, вскидывает голову. — Дорогой зять, ты слишком равнодушно меня слушаешь. Где твой праведный гнев?
— Разве сдержанность не добродетель? — ухмыляется Шаоян.
Иллюзия не исчезает полностью, сквозь образ заурядного небожителя начинает просвечивать настоящая внешность моего демона: антрацитовая кожа, горящие янтарным огнем глаза.
Папа вдруг становится похож на хищника, готовящегося к броску.
— Юйлин, взмахни веером.
Что он имеет в виду? Подарок, оставленный мне матерью?
Сорвать бусину и… отправить зов? Но папа так и не успел объяснить мне, кто из небожителей откликнется. Зато Шаоян успел: вне Срединного домена корона почти бесполезна. Неуязвимый в Нижнем мире, здесь Шаоян может быть убит.
Глава 47
Чай остыл, но я беру пиалу и с нарочитой неспешностью делаю глоток. На языке расцветает острая горчинка. Вкус уже не так хорош, как мог бы быть.
Не знаю, чего папа добивается. В любом случае веер вместе с фигуркой девятихвостой лисы и шпилькой лежит в шкатулке, а шкатулка спрятана в одном из ларцов, стоящих в боковой комнате, примыкающей к нашей с Шаояном спальне…
Я ставлю пиалу чуть резче, чем следует:
— Я думаю, нам пора. Если уйти из родительского дома слишком поздно и вернуться на закате, то это, говорят, к несчастью.
— Юйлин?
— Пап, я не понимаю, о чем ты думаешь, но могу повторить. Я живу хорошо, лучше, чем когда бы то ни было раньше.
Кажется, у папы в голове не укладывается, что я могу добровольно связать свою судьбу с демоном. Только вот если отбросить сказки о благородных небожителях и злобных чудовищах Нижнего мира, то оказывается, что особой разницы между заклинателями и демонами… нет. Неужели папа думает иначе?
Или он боится, что Шаоян каким-то образом принудил меня?
Допустим, папа не верит словам. Но неужели он не видит, как мне с Шаояном спокойно и легко? Подозревает, что я притворяюсь?
Наверное…
Я ловлю его взгляд и словно случайно безымянным пальцем левой руки прижимаю к ладони мизинец. Не всё
Заметив мой вопрос, папа перекрещивает указательный и средний пальцы правой руки. «С тобой всё в порядке?»
«Да, у меня действительно всё хорошо».
«Хорошо».
Надеюсь, хотя бы сейчас я была убедительна.
— Дорогая супруга, — Шаоян делает вид, что ничего не заметил, — прежде чем мы вернемся, я должен предложить тестю разобраться с печатью на запястье той госпожи, что скрасила наше ожидание. Это не займет много времени, не беспокойся.
— Да… Ты так внимателен к мелочам.
— Императору не понравится, если Анши… лишится браслета.
— Дорогой тесть, а вам нравится, что на госпоже браслет? Совсем недавно на ваших плечах лежала ответственность за всю семью, но теперь Юйлин покинула родительский дом, а ваш брат со дня на день вернется в столицу, и вам больше не нужно придерживаться прежнего образа мыслей, не так ли?
— Я думал об этом. Оставить пост министра, буду откровенен, весьма заманчиво. В юности я мечтал стать торговцем-авантюристом, добывать сокровища и продавать их на тайных аукционах, стать легендой. — Папа вроде бы усмехается, но с нотками грусти.
— Так в чем же дело? — удивляюсь я.
Хотя мне трудно представить папу сражающимся в дикой чащобе с неразумным зверем, чей рог или клык особенно ценен, добывающим в топком болоте драгоценный цветок или же откапывающим алмаз в недрах заброшенной, полной враждебных призраков шахты, не вижу причин отказываться от мечты. Да, папа уже не мальчишка, а взрослый состоявшийся мужчина, только вот жить одним лишь здравым смыслом… скучно.
Порой и вовсе вредно — за примером далеко ходить не надо. Если бы не мое безрассудное решение вызвать демона, где бы я сейчас была? В лучшем случае — чахла бы под строгим тетушкиным надзором. В худшем — до меня бы добрались убийцы.
Собственно, торговля редкостями — это именно то, что я хотела предложить…
Увы, папа моего энтузиазма явно не разделяет. Он задумчиво склоняет голову к плечу, барабанит по столешнице пальцами, словно хочет подобрать простое объяснение для неразумного ребенка.
Или он все же обдумывает мой вопрос всерьез?
— Я оглянулся, Юйлин. Помнишь, весной я ездил в Лоян? Если бы я не выяснил, что средства, выделенные на ремонт плотины, утекли в карман тамошнего наместника, если бы не принял меры вовремя, то целый город был бы смыт. В должности министра я… на своем месте, и я рад делать то, что делаю.
— Дорогой тесть, вину за порчу браслета я полностью возьму на себя. О чем тут беспокоиться?
— Что же, если так, то действительно не о чем. — Папа поднимается из-за стола и жестом приглашает Шаояна с собой.