Зловредная жертва
Шрифт:
– Значит, все мои усилия – даром? – грустно усмехнулся Игорь.
– Зачэм даром? Ты что, дарагой! – с кавказским акцентом воскликнул Олег, – охотился за головастиком, а выловил акулу!
– Я не охотился, я искал алиби Модеста.
– Давай договоримся: за сегодняшнюю добычу обещаю тебе всестороннюю и безотказную поддержку до тех пор, пока мне не надоест моя щедрость и доброта, или пока ваша бабуся не доведет меня до белого каления.
– И на долго тебя хватит?
– А этого, Мосолик, никто не знает, даже сам Господь Бог, а не то, что майор Малышев. Так что, как получится, не обессудь! – развел
– Не обессудю, – усмехнулся довольный в душе Костиков.
К сожалению, бабуся пропадала где-то с самого раннего утра, Ирина была в библиотеке, поэтому поделиться Игорю было не с кем. Он решил было позвонить Сашеньке, но ничего хорошего сказать ей не мог. Поэтому Костиков не нашел ничего лучшего, как впасть в непродолжительную, на пару часов, депрессию.
Евдокия Тимофеевна с детства страдала непослушанием. Каково доставалось от нее матери, а особенно, старшей сестре Маше! Бегство на фронт – рядовой случай по сравнению с другими шалостями неугомонной Дуси. А что мог сделать с ней пижонистый внучатый племянник или мальчишка Малышев? Разве могли заставить они эту суматошную старушку покинуть свой пост у посольства? К тому же бабуся не могла простить лупоглазому то, что он так бесцеремонно с ней поступил. В любом случае, ей было просто необходимо настоять на своем и довести расследование до какого-нибудь конца.
Правда, сегодня она сама дала себе слово, что не будет ближе чем на два метра приближаться к консульству. Гадать ей наскучило еще в прошлый раз, поэтому она просто бродила туда-сюда с самым безмятежным видом, изо всех сил стараясь, чтобы ее не приняли за попрошайку. Впрочем, сегодня ее страхи были напрасными. Оделась она в свою каждодневную одежду, никаких средств маскировки не предприняла, поэтому именно сейчас напоминала обычную праздную пенсионерку, прогуливающуюся по проспекту ради собственного удовольствия.
Сегодня она не успела запастись бутербродами, но вчерашний урожай «гадальных» денег, которые галантно вернул ей Малышев, создавали предпосылки к довольно разгульному образу жизни. Проспект изолировал уличными, еще не закрывшимися на зиму кафе, поэтому баба Дуся очень удачно сочетала приятное с полезным. Одно из кафе располагалось чуть левее входа в консульство. Бабуся заняла место, с которого открывался прекрасный вид на близлежащие дома. В меню современных закусочных она немного разбиралась, поэтому смело заказала фишбургер, картошку фри, два пирожных «безе» и три стакана чая.
Сегодня ожидание было более приятным. Осень еще щадила ее далеко не цветущий организм, согревая теплом старые косточки, по проспекту туда-сюда шастали молоденькие, эстетически привлекательные девушки в смелых нарядах, уличный гармонист играл жалостные мелодии, а молоденькая официантка, видя в старушке довольно прожорливого клиента, смотрела на нее с благосклонным любопытством.
Двери консульства беспрестанно заглатывали новых посетителей и выплевывали уже отработанных. Евдокия Тимофеевна не пропускала ни одного, тщательно оглядывала каждого с ног до головы и сверяла с портретами, нарисованными внуком. Тоненькая невысокая девица с длинными прямыми волосами привлекла ее внимание сразу. Игорь был неплохим портретистом, а эта блондинка удалась ему гораздо лучше двух одинаковых шатенов
«Оопс, – обрадовалась бабуся, – начинается!»
Она живенько запихала в рот остатки фишбургера, затискала в сумочку «безе» и поспешила вслед блондинке. Девушка торопилась. Тонюсенькие, под стать каблучкам ножки мелькали быстро-быстро, заставляя бабусю отдуваться и тихо, деликатно материться. Если бы она еще шла недалеко! Пробежка продолжалась минут двадцать. Баба Дуся уже прокляла тот день, когда покинула свое милое сердцу Вражино, когда взялась распутывать первое дело. Она уже собралась поступиться принципами и отказаться от преследования, как вдруг девица, не сбавляя скорости, резко повернула и юркнула в низенькую калиточку, скрывающуюся в железных воротах.
«Оптовый склад», – прочитала бабуся. Она немного подумала, потом зашла за ближайший угол, оглянувшись, быстро соорудила морщины на чулках и подтянула юбку, слегка выпустив кружева заезженной комбинации. Потом разлохматила волосы, вывернула наизнанку кофту, с сожалением вывозила в пыли начищенные утром туфли. Оглядев себя и оставшись довольной внешним видом, бабуся забежала в ближайший двор, оттащила от мусорных контейнеров небритого дядьку и отдала ему несколько коротких, лаконичных приказаний. После принятых предосторожностей она робко подошла к воротам склада. Довольная тем, что ее никто не остановил, бабуся проскользнула в открытию дверь огромного ангара. За прикрытой дверью небольшого отдельного помещения слышались голоса.
– Завтра до обеда сможешь? – спросил мужской голос.
– Не-е, до обеда у них визит в католическую общину. Это дело затянется надолго, я их знаю. Как затянут про благотворительность, да про Господа-Боженьку, так и не остановятся. Давайте лучше вечером, после пяти, – предложил женский голос.
– Как скажешь, – буркнул мужской, – без тебя нам все равно не откроют. Только точно сегодня! А то протелимся, уплывут наши денежки.
– Вов, только обещай, что не будет, как в прошлый раз.
– Лиличка, ласточка, ты что, думаешь, я сам рад?
От усердия бабуся наклонилась и почти зависла не в очень удобном положении. Так как ловкость ее была уже не та, руки не те, да и ноги не те, то равновесие она потеряла очень даже быстро. В последней попытке не выдать себя врагам она зацепилась за не совсем тонкую палку, скромно стоящую рядом с ней. Палка оказалась ничем не зафиксированной шваброй. Видимо, тяготясь тем, что не смогла ничем помочь этой почтенной женщине, она решила упасть вместе с ней. К швабре присоединилось ведро, к ведру – ржавый совок для сбора мусора. Выскочившие на шум блондинка и двое мордоворотов застыли, как вкопанные.
– Понаставили тут, ни пройти, ни проехать, – совершенно искренне ворчала бабуся, пытаясь подняться, – чуть было кобчик не зашибла. А он у меня что, казенный, что ли?
В экстремальных ситуациях у нее срабатывал механизм выключения страха и паники. Поэтому и сейчас она не испытывала ничего, кроме раздражения на захламивших помещение разгильдяев.
– Кто бардак развел? – рявкнула она.
– Ты кто? – от подобной наглости один из мордоворотов даже не успел осерчать.
– Я-то ясно кто, а вот вы чего тут делаете? – бабусе нечего было терять, поэтому она решила держать ту же линию поведения и наглеть до победного конца.