Злой
Шрифт:
Четыре человека уселись на поваленные столб бетонного забора. Бледные огни станции белели в тёплых майских сумерках. Светились огоньки сигарет.
— Холера его знает, — отозвался один из четырёх, — долго ли придётся ждать?
— Недолго, — ответил другой, слегка шепелявя. — Он всегда возвращается в это время.
— А мне всё равно, — заявил третий, — всё равно негде ночевать.
— Что произошло, Пятый Колодец? — спросил шепелявый. — В чём проблема?
— Да так, пан Шая, — вздохнул Пятый. — Выкинули меня из рабочего общежития.
— Поезд идёт, — заметил четвёртый.
Бесшумная змея электрического поезда быстро вползла на станцию Анин и остановилась; высыпали пассажиры.
— Ну, ребята, внимание! — напряжённо шепнул Шая. — Стасек, иди искать!
Один из парней направился к тускло освещённым ступенькам, ведущим с перрона вниз. Пробегая быстрым взглядом по редкой толпе, взгляд Стасека выделил в этом человеческом ручейке низенького мужчину в расстёгнутом железнодорожном мундире. Стасек резким движением отбросил окурок и подошёл к нему.
— Гражданин Сюпка Юзеф? — спросил Стасек.
— Я, — испуганно ответил железнодорожник, останавливаясь и поднимая вверх потное, лоснящееся лицо.
За ним, на расстоянии нескольких шагов, остановился тёмный, неброский силуэт человека в котелке, с зонтиком в руках.
— Я из милиции, — заявил Стасек, вынимая из кармана нечто похожее на удостоверение, — хочу задать вам несколько вопросов. Позвольте, я вас провожу.
Сюпка пробормотал: «Конечно… С охотой… К вашим услугам…» и пошёл за Стасеком к поваленному забору. В нескольких шагах от них двигался едва заметный в сумерках силуэт в котелке. Через минуту Сюпка ощутил тяжёлый удар по лицу, и кто-то сильно пнул его в почки. Он упал. Хотел крикнуть, но только задушенный стон доносился из-под тряпок, которыми ему молниеносно обмотали голову.
«Шапка! Портфель!» — отчаянно подумал Сюпка, как любой попавший в беду, о вещах, наименее важных в этот момент. Он резко рванулся, пытаясь спасти шапку и портфель, и его ещё раз сильно ударили в живот.
Сюпка завыл от боли, однако сквозь тряпьё слышался только жалкий скулёж.
— Чего ты с ним ещё возишься? — услышал он нервный, сердитый голос. — Разве ты, Пятый, не видишь, что с него довольно?
— А ну его, — ответил другой голос. — Всё равно мне негде ночевать.
— Сделаем, — успокоил его шепелявый, — ничего не бойся, для такого ценного парня что-нибудь найдём. Ну, панове, в дорогу!
Сильные руки подняли Сюпку вверх и швырнули на какой-то твёрдый, обитый железом пол. Он в третий раз застонал от боли, но его стон потонул в гудении мотора.
Из-под котелка у человека, стоявшего неподалёку, вырвалось сдержанное проклятие, потом слабый довольный смешок и, наконец, тихий шёпот:
— Значит, так. Понятно! Это должно было произойти.
Потом человек достал карманный календарик, в котором старательно отметил дату и время происшествия.
После нескольких минут очень быстрой езды Сюпку сняли с платформы и посадили на землю. Он услышал звук удаляющихся шагов и,
— Юзеф Сюпка? — приветливым голосом спросил более высокий из двух людей.
— Я, — кивнул головой Сюпка. Он хотел подняться и встать, но тот, что пониже, необыкновенно плечистый, приказал:
— Сиди!
— Пан Сюпка, — медовым голосом проговорил более высокий, — пожалуйста, расскажите о том случае на Восточном вокзале, свидетелем которого вы были.
— Я… я уже говорил в милиции… — пробормотал Сюпка. — И снова получил повестку. Хватит с меня уже этого, — добавил он плаксиво. — Я был пьян. Знаете, господин начальник, такое случается, верно? А теперь вот история…
— Говори! — грозно бросил человек пониже, и звук его голоса напомнил Сюпке о всех болевых ощущениях нынешнего вечера.
— Гражданин начальник! — простонал он. — Они дрались… А может, и нет, холера их знает… Именно так — совсем не дрались. Тот пан покойный вдруг как крикнет: «Погашу тебе эти белые глазищи! Задую эти бандитские фонари! Кудлатый заплатит!» А потом тот, второй, крикнул: «Оставьте меня в покое, пан!» и «Не буду тебя здесь бить, слышишь! Но если встречу в третий раз…» Потом пан покойник стал убегать и попал под поезд…
— Очень хорошо ты об этом рассказал, Сюпка, — проговорил высокий. Он замолчал, будто что-то обдумывая, потом заговорил:
— Слушай, Сюпка, ты говорил что-то о новой повестке в милицию, верно? Так вот, в милиции ты на этот раз скажешь так: того пана покойника бросили под поезд. Просто схватили за одежду и бросили под локомотив. Понял? А если тебя там спросят, почему ты этого сразу не сказал, ответишь, что испугался. Что ты железнодорожник с Варшавского узла и знаешь некоторые вещи, причём такие, о которых желательно не упоминать, если не хочешь сам оказаться на рельсах под колёсами, верно?
— Это точно!.. — задохнулся от испуга Сюпка, как зачарованный вглядываясь в высокую фигуру.
— Видишь, братец, мы понимаем друг друга. Ты же знаешь о таких, которые бросают людей под поезд, правда, Сюпка? Это очень злые люди… особенно на линии Зомбки — Воломин; хотя это далеко отсюда, но ведь они могли перейти и на другую линию? Разве нет? И здесь когда-то были: помнишь такой случай в Юзефове?
Сюпка почувствовал, как волосы становятся дыбом У него на голове и холодный пот течёт по спине. Это правда! Он восемь лет работал на Варшавском узле и кое-что знал о таких делах. Был случай в Юзефове, в самом деле был! Злой человек! ЗЛОЙ.