Змеица
Шрифт:
— Нам нужно поговорить, — прошептала, хотя, уверена, все присутствующие услышали это.
— Сегодня вечером, — сказал, не отрывая взгляда от жены.
Сжал мою ладонь, и кожу обожгло приятным теплом, и лишь затем он меня отпустил. Я боялась смотреть на Дилару. Уверена, сейчас в мой адрес безмолвно сыпались все проклятья мира. С горящими щеками я вышла из дома Анваров. Считала каждый шаг к главным воротам, совсем не замечая, что за мной следом идут.
— Это действительно настоящая дарайя? —
— Ты же видела Змеицу на ее руке? У нее татуировка Медянки, — ответила другая эй.
— Значит, новая дарайя, как и ее предшественница, тоже из дома Медянки?..
Я не услышала окончания их разговора. Заскочила в карету и вжалась в кресло. Немного удивили слова девушек. Ульвира никогда не говорила, что предыдущая дарайя была тоже ее подопечной. Посмотрела на ладонь — Змеица переливалась золотым цветом, но кожа… Не осталось и следа от удара Дилары — коснувшись моей руки, Камиль исцелил рану.
Ульвира встречала меня в дверях дома. Ее глаза горели от любопытства:
— Как все прошло?
Я скинула бурнус и отдала его Камлии, прошла в гостиную и почти рухнула на диван.
— Плохо.
— Почему? — удивленно вздернула брови хромая.
— Бахрам узнал меня под бурнусом. Дилара ударила меня по рукам, и я как-то умудрилась сломать ее линейку…
— Не может быть! — восхитилась Ульвира.
В коридоре послышалось перешептывание прислуги. Видимо, не только хозяйка дома Медянок хотела узнать о прошедшем скандале.
— …Коин от меня Камиль так и не получил, — не вдаваясь в подробности при посторонних. — А Харэн уже вернулась?
— Конечно. Ее сейчас осмотрит врач, скорее всего, у нее ничего серьезного.
— Ее избили нагайны? — мне стало страшно за подругу.
— Не совсем.
Двери из гостевой комнаты отворились, и оттуда выполз седоволосый наг в строгом камзоле. Он подтвердил слова Ульвиры — серьезных повреждений у девушки не было, лишь пара ссадин. Доктор приписал ей покой и мятные капли от волнения.
Я зашла в комнату, где отдыхала девушка после осмотра. На ней было то же платье, в котором она ушла на Мульер. Посмотрела на ее ладони — кожа без отметин, и лишь потом заметила лицо: на голове царапина, а под правой скулой проявлялся синяк.
— Кто тебя так избил? — спросила подругу.
Но вместо ответа она боязливо посмотрела через мое плечо на Ульвиру.
— Расскажи, она все равно узнает, — сказала ей хромая.
— Я заканчивала развозить коины, когда на дорогу перед каретой кто-то бросил змею. Лошади испугались, встали в дыбы, и экипаж перевернулся.
— Какой ужас! Кто мог сделать такую подлость?!
— Это еще не все. Когда карета перевернулась двери открылись. Меня хотели
— Он за это получает деньги, — фыркнула Ульвира.
— …Это был Лимек, Марианна. Он отступил только потому, что понял, что перепутал нас. Надеялся в карете увидеть тебя, Марианна… Еще он забрал коин. Сказал, что это его приглашение на твою церемонию посвящения.
От ее слов кровь стыла в венах. Неужели этот сумасшедший никогда не успокоится?
— Кишка тонка у Лимека, — возмутилась Ульвира, — и не таким указывали на дверь. Тебе нечего волноваться, Марианна, я не дам этому гаду до тебя добраться.
И хотя слова наставницы внушали надежду, упорство Лимека наводило ужас.
— Госпожа, — в дверях переминалась служанка, не решаясь войти, — Вам послание.
Она протянула Ульвире листок с запиской.
— Один дахар хочет встретиться с тобой, Марианна. Хотя я не уверена, что сегодня целесообразно это делать.
Я догадалась, что это просьба Камиля.
— Я хочу с ним встретиться. Дайте согласие.
Ульвира одобрительно кивнула и отдала ответное послание.
— Мне нужно переговорить с охраной. Прикажу камеристке приготовить тебе ванну.
Хромой походкой она вышла из комнаты. Пока служанка хлопотала по поручениям я решила побыть с Харэн. Чувствовала вину, ведь из-за меня она чуть не умерла.
— Мне жаль, что так вышло.
— Это мелочи. Ты для меня сделала больше, — Харэн тревожно взглянула на дверь и прошептала. — У меня есть секрет, только обещай, что не осудишь меня.
— О чем ты говоришь? Я приму все, что ты скажешь.
— Я нарушила указание Ульвиры и один коин подарила не тому нагу.
— Что сделала?! — не поверила своим ушам. — Кому ты его отдала?
— Прости, Марианна. Мне просто захотелось посмотреть, как он живет, узнать есть ли у него шаяни. Я ведь под бурнусом была, и он не понял, кто перед ним. Там было столько девушек…
— Куда ты пошла?
— К Ривани, учителю постельного этикета.
— Ох, Харэн, ты не должна была этого делать. От хвостатых одна боль и разочарование.
— Знаешь. А он живет один, — не реагировала на мои слова подруга, — нет у него жены. А от одной из девушек услышала, что постоянной шаяни у него тоже нет. Это так странно. Ривани преподает уроки любви, а сам никого не любит.
— Либо у него столько любовниц, что нет необходимости привязываться к одной.
— Нет-нет, Марианна, мне кажется, он другой.
— Ох, Харэн, мне хочется верить в это, но чем больше я нахожусь в этом месте, тем больше убеждаюсь, что в сердцах холоднокровных любовь не живет.