Змеиный бог
Шрифт:
— Недоволен чем-то, сынок?
— Твоим знанием устава.
— Что?! — Военный сплюнул под дверцу.
Покинув машину, слингер шагнул сержанту навстречу. Тот лениво ждал. Стрелок открыл было рот, но тяжелая лапа торговца остановила его плечо.
— Никаких проблем. — Пако дружелюбно сверкнул зубом и прибавил: — Сэр.
— Как м-можно… — Вояка покосился на него, а затем скрутил под носом у слингера грушевидный кулак. — Р-работать на этих… которые отравляют. Отравой… твою родину.
— Отраву
— «Мои люди», — передразнил сержант, переставляя хмельные ноги. — А какие у меня люди? Сельские молокососы, вчера быкам хвосты крутили. На рассвете уйдут к Стенке. Знаешь, сколько оттуда вернется живьем?
Два бразильца, нагрузившись связками мешков, побрели в расположение части. Пако и Пепел остались с командиром наедине.
Армейский лагерь не спал. Тут и там, в темноте среди островков хохота и ругани тренькало банджо, мяукала губная гармошка, хлопали бутылочные пробки и поднимался костровый дым.
— Двое. — Сержант нагнулся к дверце и дохнул на Пепла винным перегаром. — Двое на пятьдесят.
Он выпрямился, сунув мексиканцу под нос три пальца, и едва не уселся в кювет суконной задницей, перехватив тяжелый рупор за портупею.
— А остальные в медных гробах вакуумных. И половина еще скребется внутри. Родители лицо открыть хотят, а нельзя, запрещено, заварено намертво, — произнес сержант, опершись на саблю для равновесия. Он постучал кулаком себе в грудь. — И я как командир, я — делаю всё, чтоб пацаны нагулялись, те, что так вернутся. Я ж не могу знать, кто как вернется, верно? Кому гулять, а кому нет?
Не дождавшись ответа, медведь-военный размашисто отдал честь.
— К вашим услугам, господа!
Он выполнил армейский разворот и удалился, с ревом и бранью продираясь сквозь придорожные кусты.
— Первый сержант мотокавалерии Макмиллан. — Пако ухмыльнулся ему вслед. — Хороший человек. А теперь ступай сюда и помоги, слингер.
Вместе они подняли тяжелую заднюю крышку. Пако зажег багажный фонарь и приподнял мешковину.
— Глянь-ка. — Он тряхнул головой. — А? Красавица? Что скажешь?
Среди автомобильного скарба и ветоши в багажнике покоилась телескопическая винтовка армейского образца. Пепел осторожно взял оружие. С ним воевали совсем недавно: камуфляжная бахрома местами обуглилась, а дорогой прицел из нулевого стекла оказался расколот.
— Армия не станет чинить паленое. — Американец покачал головой. — За это расстрел.
— А мы здесь и не для того, — оскалился Пако в свете багажного фонаря. Он обернулся, тренированным взглядом окинув темные заросли. — Эй! Эй, мальчик! Ты, иди сюда.
Из кустов неподалеку выбрался тощий солдатик. Он застенчиво улыбнулся Пеплу и оправил мундир.
— Мы
— Да чего. — Солдатик покраснел. — Я б вытерпел. Наверное.
— Вот и по рукам! — обрадовался Пако. — Опустим лоха на сотку. Выиграем — половина тебе.
— Пятьдесят баксов? — недоверчиво улыбнулся паренек, снова одернув форму. Двое его приятелей выбрались на дорогу и встали поодаль, передавая друг другу флягу и сдавленно в нее булькая.
— Снимай, — распорядился Пако и обернулся к слингеру. — Каску тоже. А ты время смотри по часам. Есть часы?
Пепел отрицательно качнул головой.
— Видали такое? Нортеамерикано — и нет часов. — Южанин цокнул языком. — Ладно, словами сосчитаем. Ну? — Он снова уставился на солдатика.
Тот замялся и оглянулся на давящихся вином товарищей.
— Разденься для них, Джимми! — заржали те.
— Так, так. — Пако выставил указательный палец. — Не шуметь, я засекаю время.
Он взял у паренька кавалерийский шлем и ухватил его наперевес.
Путаясь в застежках и пуговицах, тощий Джимми неуклюже стащил камзол и запрыгал на одной ноге, пытаясь избавиться от брюк.
— Потанцуй для них, Джимми!
— Сказал, НЕ ШУМЕТЬ, путос пендехос!
Солдаты притихли, как нашалившие школьники. Джимми застенчиво улыбнулся, протягивая торговцу стопку одежды.
— Молодец, — одобрил Пако и уложил кавалерийскую шляпу в багажник. — Мне тряпки — тебе деньги.
Он достал неровную пачку самых разных купюр и облигаций, отслюнил американскую зеленую, скомкал ее и щелчком отправил под ноги солдатику.
— Но… моя форма, сэр. Мистер, сэр… мне нужна форма! — запротестовал тот, переступая в расшнурованных ботинках. Его друзья хохотнули и одобрительно присвистнули — правда, не слишком громко, чтоб не злить дядю-бандита.
Как придется сложив мундир, Пако набросил его поверх винтовки и шлема.
— Скажешь сержанту, потерял. — Торговец дернул крышку двумя руками и с грохотом захлопнул ее. Он кивнул Пеплу. — Ты садись в машину, компа. Немного еще покатаемся.
Далекий Эль-Капитан уже окрасился розовым, предвещая солнечное утро. Еще миг — и меж суконных палаток выстрелила духовая колотушка. Под недовольный ор и хриплые команды армейские диффузоры затрубили зарю.
ЧОНГ! С каланчи ударил луч электрического света. Он мазнул по окрестностям и заметался по лагерю. Металлический голос пробубнил отовсюду сразу: