Змей Горыныч и Клубок Судьбы
Шрифт:
— Так давай создавать эту базу! Накопленного материала может хватить. А может и не хватить. Смотри, у нас есть семнадцать числовых рядов. Нужно привести их к единому знаменателю, а потом разделить на три группы. Нет, по-хорошему, на пять групп! Только принципа деления мы не понимаем!
— А если попробовать привести к единому знаменателю одновременно и для трех, и для пяти групп? Если учитывать время, как дополнительное измерение, то увеличение размерности на один даст те самые пять, а соответствующее уменьшение — три. И то и друге —
— Можно попробовать. Но нам нужно еще определить исходную и конечные точки.
— Для начала нам нужно попробовать вывести формулу. Если все верно, она будет универсальна. Как бы ее проверить…
— Не забывай про рояль в кустах. Формула должна иметь сходные решения для семнадцати и для девяноста трех струн. При этом во втором решении допустимы нули.
— Не допустимы — обязательны! Иначе один человек не справится.
— Ты прав, давай пробовать.
Работа вновь закипела. Только теперь музыканты играли строго указанные отрывки, а ученые-математики пристально следили за приборами на черном ящике. Они щурились, хмурились, недовольно качали головой. И отправлялись переписывать длинные замысловатые строчки цифр, чтобы позже превратить их в ноты. Вот как неожиданно пригодились казавшиеся прежде бессмысленными занятия по музыке!
За неимением бумаги записи царапали прямо на стенах. На третий день исписанными оказались не только кельи Младшего и Зеленого братьев, но и репетиционная и даже стены в коридоре! А результат отсутствовал.
— Мы стоим у истоков! — отметил однажды Кутик. — В наше время сохранились только несколько фрагментов! Никогда не думал, что окажусь рядом с создателями теории струн!
— Пока что мы ничего не создали, — одернул его Горыныч. — Кстати, у вас наверняка есть партии для ваших гитар и для рояля на обратную дорогу?
— Только гитарные. Мы ведь не думали, что окажемся в подобной ситуации!
— Можете показать? Вдруг получится восстановить, исходя из имеющегося, всю картину.
Глава 94
Хрононавты в пятый раз за день отыграли пьесу, переместившую их в прошлое. Горыныч с Иваном проверили записи.
— Ничего не понимаю! Вроде, все сходится, но не работает! — змеепод отложил стакан.
— А размер точно имеет значение? — в репетиционную келью просунулась Алена.
— В каком смысле? — смутился юноша.
— В прямом! — воспрянул Горыныч. — В каком размере они играют?!
— Три четверти. И что?
— Помнишь, ты говорил о количестве измерений? Самая удобная размерность — четыре четверти! Чаще всего в ней играют!
— Ты хочешь сказать, что нужно переложить партию в… пять четвертых?
— Так не играют! Это невозможно! — запротестовал Макар.
— Никто никогда не писал в такой размерности! — поддержал его Кутик.
— Это же как… четыре человека идут на пяти ногах!
— Скорее, два человека на пяти ногах, — поправил Горыныч, — у нас же пять четвертых,
— Да, пожалуй, — почесал в затылке Маргул. — Только откуда же они лишнюю ногу возьмут!
— Мы ее им приделаем! — заявил Иван. — Где стакан?
Глава 95
Потом наступила суббота. Вшестером таскать горючее наверх получилось быстрее. Гномы внизу явно не ожидали преждевременной подачи горячей воды. Может быть, поэтому нынче подгорные жители не порадовали обитателей высочайшего монастыря хмельным. А может, они прознали каким-то образом о появлении у монахов чудесной котомки «БМВ х5». Второе вероятнее — в последние дни поставки продуктов оскудели. Третью версию предложил Макар: гномы придумали, наконец, как нагревать воду без посторонней помощи.
Так или иначе, хуже жить в монастыре не стало. Во всяком случае, пока.
— Такими темпами скоро гномы вообще перестанут нас кормить, — заметил Маргул.
— Ничего страшного! — тут же затараторил Большой брат. — Сестра нарисовала на холсте красивый очаг, и огонь в нем, и котелок кипящий на огне! А в котелке — похлебка! Очень вкусная и каждый раз другая! Нужно только сказать: «Горшочек, вари!» — и подуть!
— Главное потом не забыть сказать: «Горшочек, не вари!» — вставила Алена, довольно улыбаясь.
— А не попробовать ли нам этой чудесной похлебки? — предложил Горыныч. — Время есть.
Большой брат уже нес картину, так осторожно, словно она стеклянная. Прислонил к стене, сказал волшебные слова, подул. Очаг и огонь, и котел приобрели объем. По помещению мгновенно распространились дразнящие ароматы. Другой Большой брат расставлял на столиках миски, раскладывал ложки. Потом взял свою посуду, подошел к очагу и зачерпнул громадной поварешкой из котла.
— Бобовая похлебка с курицей! — принюхавшись, обрадовался он. — Я люблю бобы и курицу!
Старший брат протянул ему свою миску. Получил обратно наполненную:
— Картофельное рагу с грибами! Давненько я его не пробовал!
— Не может быть! Ведь в котле бобы с курицей! — удивился Кутик.
— Может, — улыбнулась Алена, — это ведь не обычный котел, вот и еда в нем необычная. Я специально рисовала так, чтобы каждый мог получить желаемое блюдо. Что у тебя, например?
— Тушеные стручки молодой фасоли с аджикой и горчицей…
— Разве такое можно есть?! — скривился Магрул, которому достался настоящий харчо.
— Подождите, подождите! — Макар смотрел на свою любимую лапшу с сыром под мясным соусом. — Прежде, там, в будущем, я удивлялся, как это повар умудряется приготовить ровно то, чего мне хочется! Так вот оно в чем дело, оказывается! Огромное тебе спасибо, сестра! От всех будущих монахов и, особенно, студентов Института Драконологии!
— Кстати, а где этот ваш Институт располагался до того, как перебрался на вершину Царь-горы? — вклинился Иван.
— Понятно, где, в Палково, в Наукограде!