Змей Горыныч и Клубок Судьбы
Шрифт:
— Вы правда уйдете? — опечалился гигант.
— Не сегодня, Большой брат, — успокоил его Иван. — Нам тоже нравится банный день. А если ты принесешь мою котомку, у нас будет много эля, обещаю.
— Умеренность и воздержание, — напомнил старичок.
— Старший брат, позволь им самим решать.
Глава 91
Каждый молодой человек на тернистом пути взросления просто обязан пережить похмелье. Настоящее похмелье со всеми его прелестями. И сейчас Иван его переживал.
Если бы в следующее утро Ивану сказали
Не то что встать, — ему казалось, что он не может открыть глаз, потому что, если он только это сделает, сверкнет молния и голову его тут же разнесет на куски. В этой голове гудел тяжелый колокол, между глазными яблоками и закрытыми веками проплывали коричневые пятна с огненно-зеленым ободком, и в довершение всего тошнило, причем казалось, что тошнота эта связана со звуками какой-то назойливой мелодии.
Мелодия эта, к слову, звучала не в голове юноши. Она разносилась по всем коридорам монастыря.
Иван застонал. Сразу же стало светлее. Даже через плотно сжатые веки свет резанул по глазам. Юноша застонал чуть громче.
— А я предупреждал: умеренность и воздержание, — услышал он голос Старшего брата. — Большой брат, принеси волшебную сумку, я попробую облегчить страдания Младшего брата.
Снова стало темно. Иван мысленно поблагодарил слепого старичка. Тот продолжил наставления:
— Никогда. Никогда не пей эту гадость — привыкнешь, и жизнь твоя не будет стоить ломанного медяка. Поверь, я в этом немного соображаю. Немало мне пришлось выпить всякого за свою жизнь, и ничего, кроме похмелья, это не приносило. Это двойная потеря времени: сначала ты пьянствуешь, потом тебе плохо.
— Но ты ведь тоже пил вместе с нами! — просипел Иван. И тут же испугался собственного голоса.
— Начнем с того, что у меня богатый опыт. Да, методом проб и ошибок я нашел ту грань, за которую ступать не стоит. Хотя, признаться честно, в свое время я частенько за ней оказывался. Но кроме того, я научился со временем справляться с последствиями. Есть пара проверенных способов. Самый популярный, пожалуй, лечить подобное подобным. Но тут главное не поспешить. Неправильный опохмел ведет к длительному запою. И все равно потом будешь страдать. Причем столь же долго, сколько был в загуле. Так что тебе, Младший брат, лучше всего подойдет другой проверенный способ. Спасибо, Большой брат, — в келье вновь стало светлее, — да, это он. Пей!
Юноша протянул дрожащую руку. В нее тут же был вложен стакан. Откуда здесь стакан? Настоящий, граненый, такой, каким Горыныч прежде пользовался для проверки уравнений. Юноша не рискнул отвлекаться на размышления. Он приподнялся на локте, поднес емкость к губам и осторожно отпил. К его удивлению вместо пива в рот полилась сильно соленая жидкость с весьма знакомым ароматом. Кроме соли язык отказывался воспринимать вкусы. Осушив стакан, Иван спросил:
— Что это? — на сей раз голос слушался лучше.
— Рассол. Самый обыкновенный огуречный рассол. Еще?
Юноша по привычке кивнул.
— Выпей еще, — не терпящим возражения тоном велел Старший брат, вкладывая в руку вновь наполненный стакан. — Так, водно-солевой баланс восстановлен. Теперь необходимы жиры. Осторожно, горячо!
В третий раз Иван принял посуду. Но теперь это оказалась большая горячая кружка, исходящая поразительным ароматом. Бульон! Настоящий густой бульон, кажется, из говядины. Жидкость заструилась по нутру, согревая и отгоняя тошноту. Юноша наконец рискнул открыть глаза.
— Вижу, тебе становится лучше, Младший брат, — улыбнулся слепой.
Иван не стал спрашивать, как он это видит? Сейчас было достаточно горячего бульона, поглотившего все его внимание. Единственное, что не переставало беспокоить — непрекращающаяся музыка. Неужели так и должно быть? И как долго еще в ушах будет звенеть этот проклятущий аккорд, который неизвестный музыкант берет на разные лады!
— У меня все еще звенит в ушах, — отхлебывая из кружки, пожаловался он.
— У всех звенит. Это новые братья пожаловали. Они музыканты. Наверное, сегодня концерт устроят на радостях. Я давно не слушал музыку…
— Помолчи, Большой брат, — одернул его старичок, — не надо лишнего шуметь. Младший брат еще не до конца оправился, видишь?
— Музыканты? — встрепенулся Иван. — Они поднялись сюда со своими инструментами? Но зачем? Разве в монастырь приходят петь песни?!
— В этот монастырь приходят по-разному, но для одного. У каждого свой путь к познанию и просветлению. Хотя, эти трое не поднялись по Бесконечным Ступеням. Видимо, они нашли другую дорогу. Впрочем, тебе, Младший брат, стоит попробовать еще немного поспать. Никуда новые братья, думаю, не денутся.
— Только не надо…
— Я не стану. Спасибо сестре, она сумела просветить меня. Все в прошлом. Жаль, что познание пришло так поздно!
Глава 92
Лишь к вечеру все собрались в трапезной. Хотя, вечер в условиях вечной темноты пещер — понятие условное. Новые братья заняли свои места за еще одним столиком, принесенным радующимся Большим братом. Одеты пришельцы были странно: все трое в узких синих штанах, расширяющихся к низу до невообразимых размеров. Под такими раструбами, пожалуй, уместилась бы ступня настоящего великана — куда там Большому брату! Помимо того, на всех были цветастые рубахи навыпуск. Но больше всего поражали широкополые шляпы. Новые братья еще не сменили свои наряды на традиционные в монастыре простыни. Но это было неминуемо — банный день никто не отменял.
Итак, они устроились за третьим столиком: кучерявый Макар, широкоплечий невысокий Маргул и тонкий светлокожий Кутик. Все трое молоды, немногим старше Ивана и Горыныча.
— Вы так красиво играете! — не умолкал Большой брат. — Я люблю музыку. Как прекрасно, сразу три музыканта!
— На самом деле нас четверо, — вставил Макар, — просто Подгор не может переместиться с нами. У него большой инструмент, и он связывает нас во времени.
— Во времени? — тут же заинтересовался Иван. — Вы не из сейчас?