Знак Зорро

Мак-Кэллэй Джонстон

– Наверное получены свежие новости об этом разбойнике, раз посылают людей скакать, как шальных, по пыли и солнцу. Да это по-видимому неуловимый негодяй, клянусь святыми! Если бы я был здесь во время прибытия губернатора, то он наверное остановился бы в моем доме. Теперь же кто-нибудь другой из кабальеро будет иметь честь принимать его. Есть о чем пожалеть!

Потом дон Диего вошел в дом, и человек, который слышал это, не знал, можно ли сомневаться в искренности последнего замечания.

Отряд кавалеристов, во главе с курьером, знавшим

местность, мчался галопом по шоссе, а потом повернул на дорогу, которая вела к дому дона Карлоса. Они с таким усердием исполняли поручение, как будто бы им предстояло забрать в плен сумасшедшего. Когда достигли въезда в усадьбу, отряд рассыпался налево и направо, топча цветочные клумбы доньи Каталины и разгоняя кур с дороги, и окружил дом в одно мгновение.

Дон Карлос сидел на веранде на своем обычном месте в полудреме и не заметил приближающихся кавалеристов, пока не услышал стука копыт их лошадей. Он вскочил в тревоге, думая, что сеньор Зорро снова появился в окрестностях и что солдаты преследуют его.

Трое сошли с коней перед ступеньками веранды в облаке пыли, и командовавший ими сержант направился вперед, стряхивая пыль со своего мундира.

– Вы дон Карлос Пулидо?
– спросил он громким голосом.

– Я имею честь, сеньор.

– У меня имеется приказ взять вас под арест.

– Арест!
– крикнул дон Карлос.
– Кто дал вам подобный приказ?

– Его превосходительство губернатор. Он находится теперь в Рейна де Лос-Анжелес, сеньор.

– По какому же обвинению?

– Измена и помощь государственным врагам.

– Нелепость!
– крикнул дон Карлос.
– Я обвинен в измене, несмотря на то, что сам жертва угнетения, я не поднял руки против власть имущих! Каковы же подробности обвинения?

– Об этом вы спросите судью, сеньор. Я ничего не знаю об этом деле, за исключением того, что должен арестовать вас.

– Вы хотите, чтобы я ехал вместе с вами?

– Требую этого, сеньор.

– Я человек знатной крови, я кабальеро!

– У меня имеются приказания.

– Так, значит, мне не доверяют самому явиться на место суда? Но, может быть, суд будет назначен немедленно? Эта было бы лучше, потому что тем скорее я смогу очиститься от обвинений. Мы поедем в гарнизон?

– Я поеду в гарнизон, когда мое поручение будет выполнено. Но вы пойдете в тюрьму, - сказал сержант.

– В тюрьму?
– воскликнул дон Карлос.
– И вы осмеливаетесь! Вы бросите кабальеро в грязную тюрьму? Вы поместите его туда, где содержатся неповинующиеся властям туземцы и самые обыкновенные мошенники?

– Есть приказание, сеньор. Приготовьтесь следовать за нами немедленно.

– Хочу дать дворецкому хозяйственные распоряжения относительно гациенды.

– Я пойду с вами, сеньор.

Лицо дона Карлоса запылало. Его руки сжались, когда он посмотрел на сержанта.

– Неужели же меня нужно оскорблять каждым словом?
– крикнул он. Не думаете ли вы,

что я убегу, как преступник?

– Приказ есть приказ, сеньор, - сказал сержант.

– Но могу же я но крайней мере сказать об этом моей жене без постороннего лица за спиной?

– Ваша жена - донья Каталина Пулидо?

– Конечно.

– Приказано арестовать ее также, сеньор.

– Мерзавец!
– крикнул дон Карлос.
– Вы не пощадите даже даму, вы уведете ее из дому?

– Таков приказ. Она также обвиняется в измене и помощи врагам государства.

– Кинусь святыми! Это слишком! Я буду сражаться против вас и ваших солдат, пока у меня хватит дыхания в теле.

– Это будет продолжаться недолго, дон Карлос, если вы попытаетесь вступить в бой. Я только исполняю приказания.

– Мою любимую жену взять под арест, как туземную девку, да еще по такому обвинению! Что вы хотите делать с нею, сержант?

– Она пойдет в тюрьму.

– Моя жена и в это гнилое место! Неужели нет справедливости в этой стране? Ведь она дама.

– Довольно об этом, сеньор! Это данные мне приказания, я исполняю их согласно инструкции. Я солдат, и повинуюсь.

Донья Каталина поспешно вбежала на веранду, так как слышала весь разговор, стоя за дверью. Ее лицо было бледно, но взгляд горд. Она опасалась, как бы дон Карлос не ударил сержанта и боялась, чтобы при этом он не был ранен или убит; она сознавала, что сопротивление только удвоит обвинения против него.

– Я слышала, супруг мой. Мы видим новое преследование. Гордость не позволяет мне обсуждать все это с простыми солдатами, которые поступают так, как им приказали. Пулидо останутся Пулидо даже в гнилой тюрьме.

– Но это позор!
– воскликнул дон Карлос.
– Что все это означает? Чем это кончится? А наша дочь, которая останется здесь одна со слугами! У нас нет ни родных, ни друзей.

– Ваша дочь, сеньорита Лолита Пулидо?
– спросил сержант.
– Тогда не огорчайтесь, сеньор, вы не будете разлучены. Я имею приказ арестовать также и вашу дочь.

– Обвинение?

– То же самое, сеньор.

– И вы возьмете ее...

– В тюрьму!

– Невиновную, знатного рода, благородную девушку?

– Таковы приказания, сеньор, - сказал сержант.

– Да поразят святые человека, который дал их!
– крикнул дон Карлос.
– Они отняли мои земли и богатства. Они опозорили меня и мою семью. Но они не смогут сломить нашей гордости!

Дон Карлос высоко поднял голову, и глаза его засверкали... Он взял жену под руку и повернулся, чтобы войти в дом со следовавшим за ним по пятам сержантом. Он объявил об аресте сеньорите Лолите, которая несколько мгновений простояла, пораженная, онемевшая, а потом разразилась целым потоком слез. Но вскоре гордость Пулидо взяла верх: сеньорита вытерла глаза, с презрительно сжатыми губами глянула на сержанта и подобрала платье, когда он приблизился к ней.