Знак Зорро
Шрифт:
– Но почему же? Отказалась выйти за Вега? Отказаться породниться с самой могущественной семьей в стране?
– Она намекнула, батюшка, что я не такой человек, какой ей нужен. Она склонна к глупостям, думается мне. Ей бы хотелось, должно быть, чтобы я играл на гитаре под ее окнами, строил бы глазки, пожимал ей руки, когда ее дуэнья отвернется, и проделывал бы еще целый ряд глупостей.
– Клянусь святыми! Разве ты не Вега?
– воскликнул дон Алехандро.
– Да разве любой достойный человек пренебрег бы подобным случаем? Разве любой кабальеро
– Но я не нахожу, чтобы подобные вещи были необходимы, - сказал дон Диего.
– Ты пошел к сеньорите и сказал ей хладнокровно, что хочешь жениться, и кончено дело. Не воображал ли ты, что покупаешь лошадь или быка? Клянусь святыми! Так, значит, у тебя нет шансов жениться на этой девушке? А она во всей стране наилучшего происхождения после нашего собственного.
– Дон Карлос велел мне надеяться, - ответил Диего.
– Он отвез ее обратно в гациенду и намекнул, что, быть может когда она останется там некоторое время и обдумает хорошенько, то изменит свое намерение.
– Она будет твоей, если ты сумеешь обделать дело, - сказал дон Алехандро.
– Ведь ты - Вега и поэтому лучшая партия в стране. Будь же хоть наполовину ухаживателем, и сеньорита будет твоей. Что за кровь течет в твоих жилах? Мне бы хотелось открыть одну из них и посмотреть.
– Не можем ли мы оставить на время это свадебное дело?
– спросил дон Диего.
– Тебе двадцать пять лет. Я был уже не молод, когда ты родился. Скоро я отправлюсь к праотцам. Ты мой единственный сын и наследник, ты должен иметь жену и потомство. Неужели же семье Вега вымереть от того, что у тебя вода вместо крови? Найди себе жену в течение трех месяцев, и жену, которую я смогу принять в семью, или же я оставлю все свое состояние францисканцам, когда умру.
– Отец мой!
– Я говорю серьезно. Очнись! Я хотел бы, чтобы ты обладал хоть наполовину мужеством и духом этого сеньора Зорро, этого разбойника! Он имеет принципы и сражается за них. Он помогает беспомощным и мстит за угнетаемых. И я приветствую его! Я лучше предпочел бы, чтобы мой сын был на его месте, подвергаясь риску быть убитым или захваченным, нежели иметь тебя, лишенного жизни мечтателя, мечты которого, кроме того, еще и ничего не стоят.
– Отец мой! Я был послушным сыном!
– Я предпочел бы, чтобы ты был необузданным, это было бы более естественным, - вздохнул дон Алехандро.
– Я лучше посмотрел бы сквозь пальцы на какие-нибудь дурные проявления молодости, чем видеть это отсутствие жизни. Встряхнись, молодчик! Вспомни, что ты Вега! Я в твои годы не был посмешищем. Я был готов сражаться по мановению пальца, влюблялся в каждую пару сверкавших глазенок, готов был поспорить с каждым кабальеро в любом спорте. Ха!
– Я прошу вас не говорить мне "ха!", отец. Мои нервы натянуты до крайности.
– Ты должен быть
– Попытаюсь сделать это непременно, - сказал дон Диего, слегка потягиваясь на стуле.
– Я надеялся избежать этого, но по-видимому не удастся. Придется свататься к сеньорите Лолите, как другие люди сватаются к девушкам. Вы действительно имели ввиду то, что сказали о нашем состоянии?
– Да, - подтвердил дон Алехандро.
– Тогда я должен встряхнуться. Было бы совсем нехорошо упустить такое богатство из нашей семьи. Я обдумаю все это мирно и спокойно сегодня ночью. Может быть, я смогу поразмыслить обо всем вдали от села. Клянусь святыми!..
Последнее восклицание было вызвано шумом перед домом. Дон Алехандро и его сын услышали, как несколько всадников остановились перед дверями. До них донеслись окрики, звон уздечек и бряцание шпаг.
– Во всем мире нет покоя, - произнес дон Диего с усилившейся мрачностью.
– Похоже на то, что там человек десять, - сказал Дон Алехандро.
Так и было на самом деле. Слуга открыл дверь, и в большую комнату вошли десять кабальеро со шпагами и пистолетами.
– Ха, дон Алехандро! Мы покорнейше просим вашего гостеприимства!
– крикнул идущий впереди.
– Вы и без просьбы имеете его, кабальеро. Каким ветром занесло вас сюда?
– Мы преследуем сеньора Зорро, этого разбойника.
– Клянусь святыми!
– воскликнул дон Диего.
– Даже здесь нельзя скрыться от этого! Насилие и кровопролитие!
– Он отстегал судью за то, что тот приговорил брата Филиппа к наказанию плетьми, отстегал также толстого хозяина трактира, и в то же время сражался с десятком людей, потом он ускакал, и мы образовали отряд по его преследованию. Нет ли его тут по соседству?
– Нет, насколько мне известно, - сказал дон Алехандро.
– Мой сын прибыл с шоссе только недавно.
– А вы не видели молодца, дон Диего?
– Нет, не видел, - ответил дон Диего.
– Это было единственным счастием на моем пути.
Дон Алехандро послал за слугами, и теперь кружки с вином, маленькие печенья стояли на длинном столе, а кабальеро начала есть и пить. Дон Диего прекрасно знал, что это означало. Преследование разбойника подошло к концу, их энтузиазм испарился. Они просидят за столом его отца и прогуляют всю ночь напролет, постепенно пьянея будут кричать, петь, рассказывать разные истории, а утром ускачут обратно в Рейна де Лос-Анжелес, подобно многим героям того же сорта.
Это было привычно. Погоня за сеньором Зорро служила только предлогом для веселого времяпрепровождения.
Слуги внесли громадные каменные кувшины, наполненные редким вином, и поставили их на стол, а дон Алехандро приказал принести также и мяса. Молодые кабальеро имели слабость к такого рода развлечениям у дона Алехандро, так как добрая жена его умерла несколько лет назад, и в доме не было женщин, за исключением служанок. Поэтому они могли шуметь, сколько им было угодно, в течение целой ночи.