Знаки безразличия
Шрифт:
– Разойдитесь! Разойдитесь!
– Эксперт где?
– сурово спросила Элина.
Полноватая женщина в полицейской форме, видимо, участковая, равнодушно ответила:
– Вызвали уже. Ждём. Там пробка на выезде из города, как обычно.
Элина в холодном бешенстве пнула носком туфли попавшуюся под ноги жестяную банку.
– Кто нашёл?
– Дед Капитонов, вот он. С внуком гулял.
'Дед Капитонов' оказался благообразным стариком с аккуратной седой бородкой. Одной рукой он опирался на палку, другой активно жестикулировал, рассказывая о
Крайнов следователя слушать не захотел и, дотронувшись до Нининой руки, кивнул в сторону тела. Они осторожно спустились вниз. Девочка лежала на спине, уставившись неподвижным взглядом в небо. Тело её было укрыто клетчатым пледом.
– Зоя...
– прошептала Нина едва слышно.
– Ты уверена?
– Крайнов рылся в портфеле, пытаясь найти ориентировку на Ремизову.
– Да, это она.
– Кто укрыл тело? Вы?
– Крайнов обернулся к сержанту.
– Нет, конечно. Мы тело не трогали, - ответила за него участковая.
– Эй, Крайнов, - Элина осторожно спускалась к ним, боясь оступиться, - уйди оттуда! Не топчи!
Нина побледнела от обиды за Юрия Дмитриевича, а он даже бровью не повёл.
– Слушаюсь. Пойдём, Нина.
– Не паясничай, - зашипела Габдуллаева, оказавшись с ним лицом к лицу.
– Я серьёзно говорю, эксперту и так работы достанет, сам же знаешь, что с утопленниками бывает...
– Она не была в воде, - спокойно отозвался Крайнов.
– Её выбросили здесь. Выше по дороге должны быть следы протектора машины, но, боюсь, их уже размесили УАЗами и 'волгами'.
– Ты экспертом на полставки заделался, что ли? Холмс. Шерлок Холмс.
Нине на секунду показалось, что она видит яд, капающий с губ Габдуллаевой.
– Элина Наильевна, давайте не будем спорить при подчинённых. Девочку положили у реки, но специально не бросили в воду. Ещё и пледом прикрыли. Субъект испытывает чувство вины.
– Там э-эксперт приехал, - заикаясь от волнения, сообщил сержант.
– Элина, нужно задержать Полукеева и обыскать его дом. Не-мед-лен-но, понимаешь ты это?
– Задержу и обыщу...
– Габдуллаева сощурилась, - если сочту нужным. Пока не сочла.
– Ты хочешь ещё три тела?
– Перестань истерить и 'давайте не будем спорить при подчинённых', - передразнила она его.
– Особенно при подчинённых с особым статусом, - она искоса посмотрела на Нину.
– Всё, разговор окончен.
И она осторожно пошла навстречу эксперту, стараясь не провалиться каблуками в раскисшую глину.
– Мы уезжаем, - сказал ей в спину Крайнов.
Она даже не обернулась.
– Больше мне здесь делать нечего!
– кипятился Крайнов.
– Сначала сама просит остаться и помочь, а потом делает откровенные глупости. Она сама понимает, что Вовка Рузанов - несчастный
– Юрий Дмитриевич, - укоризненно сказала Нина.
– Я уже давно Юрий Дмитриевич, и что? Она на тебя ушат дерьма вылила, ты утёрлась и пошла, а я не позволю!
– Это вы позволили вылить на меня, как вы выразились, ушат дерьма.
– Что-о?
– Да-да. Как бы Элина Наильевна не подумала, что я ваша любовница, и поэтому вы за меня заступаетесь. Очень легко иметь под рукой говорящий блокнот, который подсказывает иногда неплохие идеи, да?
– Нина, да что с тобой такое?
– Да ничего! Это наше последнее с вами дело. Я ухожу. Я устала.
– Нина...
– Вы никогда не жалели меня, никогда не прислушивались ко мне. Вы взяли меня не только потому что я была способной, но и потому что я молча смотрела вам в рот, выслушивала ваши гениальные идеи и терпела. Всё. Хватит с меня.
– Нина, ты устала. Отдохнёшь...
У Крайнова запищал телефон, и он, махнув рукой Нине, мол, помолчи, взял трубку. На том конце Элина произнесла хриплым шёпотом:
– Время смерти Ремизовой около двенадцати часов назад. Рузанов не может быть убийцей, он уже сидел у нас. На Полукеева зарегистрирован 'москвич'. Я послала к нему участкового. Он забаррикадировался в сарае с ружьём. Говорит, что девочки у него.
Последняя глава
Все стояли на своих местах. Все были готовы. Крепкие парни из группы захвата застыли, как изваяния из чёрного камня, Элина, до белизны закусив полную нижнюю губу, не моргая, смотрела на сарай Кукловода. Нина, зеленовато-бледная, дрожащая, скрестив руки на груди, стояла поодаль, отвернувшись ото всех. Крайнову казалось, что её вот-вот стошнит от напряжения.
Кукловод выстроил их - трёх дрожащих девчонок - на крыльце сарая. Сам он сидел на корточках за ними, небрежно привалившись спиной к деревянной щелястой двери. Две девчонки были в разноцветных нелепых юбчонках из органзы, а третья, кажется, Громова - в чёрно-розовой засаленной ветровке и джинсах.
Крайнов кивнул. Элина нервно вытерла рукавом усталое ненакрашенное лицо. Командир группы захвата с птичьей фамилией - Соколов, Сорокин?
– поднёс к губам мегафон:
– Полукеев! Отпустите детей!
'Грубо, топорно работает. Зачем в мегафон орать - расстояние-то всего ничего', - успел подумать Крайнов, и тут же грохнул выстрел. Кукловод-Полукеев стоял, согнувшись, за одной спиной одной из девочек - темноволосой Алфимовой - и перезаряжал ружьё. Рита плакала, некрасиво разевая рот, как лягушка.
– Ты-и здесь, эй, Краев... или как там тебя... Крайнов?
Крайнов даже не сразу понял, что это произнёс Кукловод. Голос у него был тонкий, стариковский, скрипучий, как несмазанная дверь. Задав вопрос, он нервно рассмеялся, обнажив кривые прокуренные зубы. Как они не догадались сразу? Кто же станет подозревать незаметного кукольника в очках, к тому же хромого?