Знаменье Метели

Ворон Игорь

Медная обшивка ворот лопнула, дубовые створки затрещали. Вместе с ними трещали и души имперцев, струны их лопались одна за другой.

— Бей сильнее! — неистовствовала Ведущая в Битву. Сейчас она как никогда оправдывала свой титул, сгоряча раскачивая таран так, что остальные чуть ли не висли на цепях. Ее глаза налились кровью, кипящей кровью.

Сверху посыпались амфоры с земляным маслом. Они разбивались о деревянную крышу винеи, смачивая ее горючей жидкостью. Вслед за амфорами полетели горящие факелы. Через полчаса Эидис неистово извергала проклятия и ногами била ворота, от

чего они тоже довольно звучно трещали, хоть пробить их защиту таким образом было вряд ли возможно.

Таран полыхал, как костер. Люди бежали прочь от ворот под градом стрел, срывая с себя пылающую одежду. Многие получили ожоги, прикладывали сырую землю к опаленным лицам, рукам и ногам, крутили дымящиеся бороды.

Посланники Сильтии, корры, тщетно пытались навести порядок в их рядах. Сама Ведущая побежала к воротам, на ходу перекрывая громовым гласом рев сражения.

Со всех башен и из всех бойниц имперцы усиленно метали камни, стрелы, куски дерева, утыканные гвоздями.

Вначале мерный стук тарана очень бодрил нападающих. Когда он прекратился, боевой дух осаждающих стал падать, чему немало поспособствовал вид десятков убитых и изуродованных примитивными метательными снарядами, метаемыми со стен. Довести Безымянных до стены так и не удалось — люди умирали под импровизированными снарядами, деревянные щиты Безымянных также были облиты земляным маслом и сожжены. Этих существ было непросто убить, однако многие вернулись в лагерь искалеченными и практически превращенными в кашу.

Эидис сдерживала ярость и досаду. Штурм явно не удался. Все нужно было начинать сначала.

— Ну, как? — Кричал Нерений вдогонку отступавшим, размахивая рукавицей. — Получили свое? Езжайте домой, да штурмуйте своих баб!

Имперцы на стенах смеялись. Их настроение сильно поднялось. Странно было даже подумать, что всего полчаса назад эти люди почти смирились с неминуемой гибелью и репетировали, как будут просить у врага пощады.

— Наше счастье, что воины Рограина никогда не умели делать двух важных вещей, — глубокомысленно заметил Лесан.

— Каких же, мой друг? — спросил Сколн, вкладывая стрелу в колчан.

— Вставать на путь истинной веры и штурмовать крепости. От первого им же самим и хуже, а нам ничего с этого нет, однако второе сыграло сегодня ключевую роль. Но — Слава Жгущему! Боги еще не хотят гибели Стража Границ!

— Но радоваться рано. Они упрямы, раз за разом, снова и снова будут пытаться взойти на стены или сломать ворота. А не смогут — будут ждать, пока мы не съедим всего хлеба и не начнем дохнуть с голоду.

Сколн нахмурился. Лесан замахал руками.

— О, что ты говоришь, друг мой!.. Боги не допустят такого ужаса!.. Я думаю, что имперские рати прибудут к нам. Так или иначе, гонец уже выслан! Если сможем продержаться месяц — считай, спасены.

— Что-то сомневаюсь. Посмотрим. Месяц во время голода длиннее, чем ты думаешь.

На другой день Ведущие в Битву опять готовили штурм, а на заре третьего дня двинулись к стенам. Страшный шум и боевые крики нападающих наводили ужас на горожан. Во всех храмах города шли моления и горели жертвенные огни. Все, кто мог носить оружие, стояли на стенах. Рабы и

женщины разжигали жаркие костры под котлами со смолой и водой.

Надсадно хряскали рычаги настенных катапульт, глыбы известняка с бархатным шорохом рассекали воздух. Они глухо шлепались в густую грязь, утрамбованную множеством ног. Иногда выстрелы были удачны, камни попадали в толпы людей и нелюдей. Тогда со стены слышались радостные восклицания, на которые осаждающие отвечали воплями ярости и бранью.

Диспозиция наступающих была та же. Опять поползло к воротам чудовище с железной головой. Теперь крыша винеи имела защиту от огня в виде сырых воловьих и лошадиных шкур.

Эидис сама руководила работой команды, поставленной обслуживать таран. Полководица поглядывала на ворота и подбадривала своих молодцов. Между зубцами стены виднелось множество лиц.

Среди них Ведущая узнала того, что недавно встречал ее рать в оранжево-красном плаще.

— А, это снова вы, святотатцы и варвары! Напрасно вы катите это чудовище к нашим стенам, мы встречаем вас и ваших вонючих хозяев как надо! Получи угощение!.. — Вскричал Кринтион, воинственно скалясь и отдавая рукой какие-то команды.

Несколько стрел полетело вниз по его сигналу, однако все воины, включая Эидис, успели спрятаться под крышей тарана. Взвизгнула ответная стрела. Кринтион исчез, но стражник, стоявший за его спиной, не успел посторониться. Пораженный стрелой, он упал вперед, но вниз не свалился, остался лежать между зубцами стены, свесив руки, как бы протягивая их воинам темной богини.

Снова грянул в ворота таран.

Бумм!.. Бумм!.. Бумм!..

На этот раз на стену полезли люди. Корры летали высоко под облаками, обстреливая тех, кто на стене. Защитники прятались за щитами, не получая никакого урона от падающих сверху стрел, однако свою работу стрелки выполняли — держали имперцев в напряжении.

Креол лично руководил отрядом штурмующих.

— Не бойсь!.. Не бойсь!.. Подставляй лестницы, как я учил вас! От стрел загораживайся щитами!..

Старик кипел воинственным пылом и сумел зажечь молодежь. Однако стены стояли такие высокие, такие прямые и гордые, что чувство невольной робости охватило многих.

Лестница уперлась в стену верхним концом, основание ее глубоко врезалось в сырую землю. Но тут, к еще большему смущению нападающих, она оказалась короткой.

— Ну? — неистово орал Креол. — Кто хочет сегодня вечером пить из двух чаш? Кто первый? А то я сам полезу.

— Да она короткая, лестница-то, дядя Креол. Даже если мы и заберемся по ней до конца, то как дальше? Имперцы нам руки не протянут.

— Что? Ага!.. Да, коротковата, проклятая! — Старик на мгновение стушевался, но тут же выпрямился и еще громче закричал:

— Чего вы задумались? Эх вы, воины! Да лестницы никогда доверху не делаются! А арканы зачем у вас? Закидывая на зубья и лезь!

— Это не дома, на сарай лезть!.. — проворчал кто-то.

Но большинство молодых воинов жаждало подвига, и они дружно стали карабкаться вверх. Остальные прикрывали их стрельбой из луков. Били метко. Стоило показаться имперской шапке между каменными зубцами, как стрела уже несла смерть.