Знаменье Метели
Шрифт:
Глава 25
Воины сидели вокруг костров и вели беседу.
— Флардцы, как собаки, хотят вырвать у нас из рук добычу! — громко сетовал молодой парень, друг погибшего Ласа. Пожилой воин тьмы в поношенной кожаной куртке, отяжелевшей от слоя грязи, сидел на куске кошмы и с громким чавканьем высасывал мозг из кости. Услыхав речь молодого, посмотрел на него с усмешкой, покачал головой и вернулся к своему занятию. Вынув кинжал, раздробил кость и съел вкусную мякоть. Бросил обломки кости в огонь, обтер масляные пальцы о штаны.
— О какой это добыче
— О той, которая ждет нас в городе! — бойко ответил молодой воин.
— Ну а если бы не было флардцев, то вся добыча была бы твоей?
— Не вся, конечно, а свою часть на дележе я бы получил.
— А я даже разбогател бы! — добавил сосед. — Не я буду, если не увезу отсюда мешок с золотыми монетами!
— Ох ты, какой бойкий! Давай, богатей! А меня в гости позовешь?
— Позову, дядя Клатис.
Все у костра рассмеялись.
— Да, — задумчиво сказал седобородый Клатис, — Я участвовал во многих походах еще во Флард, бывал в его столице с мечом, ходил вверх по Норне!.. Много людей убил, пил из двух чаш вместе со старым другом Ренкретом, сильным воином считался! Немало у меня рубцов осталось на коже и сейчас они ноют перед ненастной погодой. А вот богатым, многоконным, я так и не стал.
— Ну, а почему же ты добычу не брал, дядя Клатис?
— Как не брал, много брал! Да некогда с нею возиться в походе. Бывало, наберешь всякой рухляди, оружия, посуды, тряпок и бросишь все среди степи во время тревоги… А многое вот им, — он указал в сторону города, — имперцам, отдавал за вино, да в кости проигрывал. И опять получалось: я воевал, бросался, как волк, на добычу, а кто-то другой ей пользовался!
— А я вот никому не отдам! — заявил задорный паренек. — Все себе возьму, а имперцам и флардцам — во!
Он погрозил кулаком. Смех усилился. Подошли панцирники с кувшинами.
— Эй, молодцы, — крикнул старший, широко разевая рот, густо обросший жесткими усами и бородой. — Отвязывай кружки от поясов, госпожа полководица шлет вам вина. А кто убил врага, тот берись за круговую чашу!.. завтра работа будет, а сегодня — гуляй!
Все ожили, развеселились. Появился глиняный горшок с двумя ручками — круговая чаша. Бывалые воины оказались впереди. Они расчесывали пальцами бороды, стали кольцом вокруг костра. Молодежь с поясными кружками сгрудилась сзади, как того требовал обычай.
Клатис, как самый старший, засучил рукава, налил чашу до краев, прошептал молитву Альвдис и первый отпил половину. Передал соседу. Пошла круговая. Пока чаша вернулась, Клатис успел налить кружки молодым.
У других костров происходило тоже самое. Воины пили и разговаривали, высказывали предположения о завтрашней «работе».
— Пей, воины тьмы! Завтра штурм будет!
Имперцы чутко вслушивались в невнятную молвь и крики в стане врагов. Услышав дикие напевы, с презрением в голосе переговаривались:
— Варвары любят пьянствовать!
— Они любят пить и спать!
— Жадны к пище и питью, свирепы в гневе и ленивы в работе!
— Да поможет нам Жгущий и его Огненосная Свита!
Протяжно перекликались сторожевые на башнях:
— Слушай!..
— Слушай!..
Однажды утром имперцы увидели,
— Насыплем высокий вал! — кричали распорядители работ, панцирные командиры. — Вровень со стенами!.. И с этого вала побьем имперцев камнями и стрелами, а потом на стены взберемся!
Воины поняли и вначале взялись за работу очень рьяно. Но грунт оказался крепкий, каменистый, копать его было трудно. Мечи зазубрились о кремни.
Осажденные поняли замысел врагов и встревожились. Открыли стрельбу из катапульт, но камни приносили мало вреда землекопам, рассредоточенным на большом пространстве. Воины тьмы насмехались над усилиями имперцев, кричали им различные ругательства и продолжали насыпать вал.
Неожиданно вторые ворота города растворились и выехала густым строем имперская конница. Впереди на гордом лихом коне скакал Нерений, картинно держа меч над головой. Сзади стройными рядами красовались на галопе панцирные всадники, все без копий, с обнаженными мечами.
Конница налетела на работающих воинов быстрее бури и начала рубить их на глазах у всего войска. Они действовали дерзко, по загодя разработанному плану, основанному на внезапности и беспечности «варварской» натуры.
Ни Эидис, ни Сильтия не потрудились выставить дежурные вооруженные группы для отражения вражеских вылазок. Самонадеянные южане не допускали, что имперцы посмеют выйти из-за спасительных стен и не предвидели нападения.
Тем удивительнее было опустошительное появление конницы, прекрасно вооруженной и дисциплинированной. Молодые воины с азартом секли головы кое-как вооруженным строителям.
Лихая молодежь мчалась вдоль стен, сверкая доспехами, отмечая свой путь десятками окровавленных трупов. Внезапно они повернули к шатру Ведущих, чем усилили общую тревогу и сумятицу.
Панцирная пехота, прекрасно вооруженная и обученная, была далеко и никак не могла успеть к месту битвы вовремя, еще и с тяжелыми доспехами.
— К оружию, воины тьмы!..
— Защищайте полководиц!..
Вокруг шатра образовалась толпа молодых бедных воинов. Лагерь стал походить на потревоженный муравейник. Воеводы тщетно пытались навести порядок в рядах своих подчиненных. Те бежали, кричали, пускали без толку стрелы, ловили коней, вскакивая им на спины, не сняв с конских ног путы. Новичок не поверил бы, что эти люди только сутки назад храбро штурмовали город.
Креол ругался и плевался.
— В рядах молодежи нет порядка! Это просто толпа темных людей, она не знает правил войны!..
Эти слова были обращены к Хеймнонду, спешившему к шатру.
— Ты прав, — ответил он на ходу, — Посмотри, даже прикомандированные к валу побросали лопаты и заступы и бегут сейчас к своим шатрам, чтобы скорее вооружиться мечами и копьями. Но пока они бегают, враг исчезнет так же, как и появился.
Наиболее готовыми к отражению вылазки оказались легковооруженные воины, приставленные к оставленной на всякий случай сотне лошадей. На неоседланных конях, без доспехов, но с копьями наперевес они с дикими воплями устремились вслед за имперцами.