Знаменье Метели
Шрифт:
Холод… многие говорили, что она — и есть холод. Ничто так не согревало магессу, как стужа, лютые морозы, от которых обычные люди попросту погибали. Это была ее стихия, ее пристанище, ее родной дом.
Мара, богиня Зимы… Среброволосая ведьма… Владычица Метелей… Это лишь часть прозвищ, которые в былые годы опасались произносить к ночи. Мара ценила это свойство людей — они не просто так дают чему-то или кому-то имена и они не забывают их.
Вестей от других Падших давно уже не поступало, причем совершенно безосновательно. Неужели раскусили ее? Вряд ли. Мара не предпринимала пока никаких активных действий выдающих
Гнев уже должен был сражаться где-то у Грота Утопленника, однако судя по силам, которые Империи удалось там собрать за столь короткий срок, он застрянет там надолго. Сейчас, небось, еще под Глешем копается. Слухи доносили, что там сконцетрировали четыре Западные армии, а это не пара сотен вооруженных горожан. Если повезет — возьмет город до начала зимы и там переждет, а потом пойдет на Грот.
Зависть засел в Гиблых пустошах и пока бездействует, однако все же, он поступил весьма мудро, остановившись там. Ильну он уже давно предал огню и мечу, но осталась самая мощная сила, «сторожевой пес запада», Край Семи Листьев. Конечно, Падший не сможет остановить армию из сотен и тысяч магов, однако он по крайней мере будет уведомлен о ее движении и сможет предупредить остальных.
Остальные маги прошлого сидели у врат — по общему плану они должны были вступить в игру уже после того, как Гнев заткнет опасную дыру в горах.
Строительство шло довольно резвыми темпами — как Мара и приказывала, все здания были уничтожены и земля была полностью очищена. Ее личный особняк находился почти в центре города, что не могло не радовать.
Стены тоже снесли, построив новые. Площадь города увеличилась втрое, став сравнимой с площадью Ильны или Желудя. Новые стены были отстроены совсем недавно, буквально на днях. Высокие, мощные, они горделиво возвышались над окружающим ландшафтом, ощерившись баллистами и выставив защищенные оборонительные башни, как бы заявляя, кто здесь хозяин.
Они были сложены из камня, однако вдвое ниже стен замка, которые магесса взяла штурмом. Снаружи стен протянулся широкий и весьма глубокий ров, однако не с водой. Его дно было густо утыкано тонкими стальными лезвиями, которые были почти невидны, но очень эффективны.
Мара также планировала возвести вторую линию стен, пониже, но до этого все-таки было далеко. Взамен старых строений в личном городе Падшей возводили оружейный склады, выкапывали обширные погреба для провизии, сооружали загоны для волков, тренировочные залы.
Перед городом, на пустыре, прежние жители сеяли зерновые культуры, выращивали овощи. Холодная Дева намеревалась подхватить этот процесс, однако не на зиму же глядя было засевать поля.
Дни проходили один за другим, магессу сжирало нетерпение. Вернулись ее полководцы лишь на восьмой день после ее возвращения в Мудрый Дуб.
Стройная колонна войска вступила в город через широко распахнутые ворота. Всех гномов удалось разместить в казармах, хотя их было, по меньшей мере, тридцать тысяч. Две из них — некроманты.
Крама без вопросов пропустили в покои госпожи. Мара нетерпеливо прервала его учтивый поклон и приказала:
— Говори.
— Число верных вам офицеров и полководцев не изменилось, моя госпожа. Мы проникли в крепость ночью, таясь во тьме. К счастью, многие догадывались о том, что рано или поздно мы там появимся, и войска уже были мобилизованы, когда
— Вот как… Да, эта выскочка всегда любила сунуть нос не в свое дело и никогда не упускала случая кого-нибудь укусить. Что ж… Я разберусь с ней, когда придет время. А сейчас иди к воинам. Собирай армию. Пусть здесь останется Кхаро со всеми своими, парой сотен панцирников и тысячей всадников. И еще с десяток некромантов. Всех остальных — к оружию. Завтра с рассветом выступаем.
Гном удалился, оставив магессу в одиночестве.
Мара стояла прямо посреди широкой пыльной дороги, что уходила из города на северо-восток. Ветер крепчал день ото дня, становясь все злее, все холоднее и неистовей. Полы серебряно-белого балахона Падшей плавно развевались, кожи приятно касался мягкий, освежающий воздушный поток.
Рядом с ней не было Зимы, извечной ее спутницы и единственного ныне живого существа, которое она любила.
— Завтра я отправляюсь в поход. А ты побудешь в городе. — Говорила она при тусклом свете факелов, с улыбкой поглаживая белоснежную гриву лошади.
Зима с неудовольствием всхрапнула, дернула головой.
— Не упрямься, — строго, но все же мягко предупредила магесса, — это опасное путешествие. Я едва ли могу гарантировать, что вернусь с успехом и что вообще вернусь.
Зима топнула копытом и неохотно отвернулась — она понимала, почему хозяйка не хочет брать ее с собой.
— Кхаро присмотрит за тобой. Я не знаю, сколько времени меня не будет… Может, месяц, а может, два. Ну, не хмурься, будь умницей. Прощай, Зима…
С этими словами Мара отвернулась, вышла из личной конюшни, построенной специально для Зимы и ушла, больше не оборачиваясь.
Она, закрыв глаза, стояла, пребывая в отвратительном настроении. За ее спиной выстраивались войска — тридцать тысяч воинов и две тысячи некромантов собрались под ее знаменами, готовые выступить в поход.
Мара рассчитывала, конечно, на большие силы, однако все-таки в этот раз ей куда как сильнее были нужны именно некроманты, а их с ней отправилось достаточно. Свои шансы в этом походе она оценивала, как пятьдесят на пятьдесят.
Сейчас ее душу терзали сомнения. Игра, которую она затеяла, была столь опасна, что даже ее нервы постоянно находились в напряжении. Мара все время ставила себя перед вопросом: смогу ли я? Поистине, задуманное ей было столь грандиозно и казалось столь абсурдным, невыполнимым, что даже ее сила выглядела недостаточной, забавной, даже немного смешной.
Не только абстрактные размышления, но и действительные факты вставали перед ней. Как она сможет противостоять Восьми? А в том, что она задумала, рано или поздно придет такой момент, без сомнения.