Знаменитые писатели Запада. 55 портретов
Шрифт:
Тут следует, наверное, привести давнее высказывание мачехи жены Сюзанны по поводу Ибсена: «Было что-то забавное, но не изящное, скорее неуклюжее и трусоватое в его манере держаться, он боялся оконфузиться, стать предметом насмешек, он еще не научился презирать свое окружение, и потому ему недоставало уверенности в себе».
Со временем к Ибсену пришла уверенность, но страх перед манящей юностью остался. После отъезда венской искусительницы что-то заподозрила жена Ибсена, но он ее успокоил: «Готов торжественно присягнуть, что мне и в голову не приходили подобные мысли».
Позднее Ибсен назвал Эмилию Бардах маленькой демонической разрушительницей, которая заманивает и отнимает мужей
Супружеская жизнь Ибсена с каждым годом усложнялась и от былой идиллии не осталось и следа. И не мудрено, что появилась еще одна другая. Этим последним проблеском солнца в жизни старого писателя стала молодая пианистка Хильдур Андерсон. Когда жена Ибсена куда-нибудь уезжала, все свое время он проводил с Хильдур. Эта связь длилась 9 лет. И свою первую встречу 19 сентября 1891 года Ибсен и Хильдур всегда отмечали, как самый светлый и радостный день жизни. Они были близкими духовными друзьями. Однако когда жена опять что-то заподозрила и почувствовала угрозу семейному «счастью», то Ибсен тут же порвал все отношения с Хильдур, как и в случае с Эмилией. Ибсен мог повторить горькие слова: «Мы потерпели фиаско и в амплуа любовников, и в амплуа героев».
Странно, но, когда пишешь об одном герое, почему-то вспоминаешь другого. Такая вот кинематографическая ассоциация из фильма «Простая история» — два персонажа в исполнении Нонны Мордюковой и Михаила Ульянова. Ульянов нерешителен, как Ибсен, и Мордюкова говорит ему с сожалением: «Хороший ты мужик, но… не орел!»
Генрик Ибсен никогда не парил орлом. В личной жизни он никогда не нарушал запреты и табу. Недаром ему принадлежит такой афоризм: «Чистая совесть — самая лучшая подушка».
У позднего Ибсена можно прочитать такую зарисовку, очень напоминающую автопортрет: «Перед источником… сидит отягченный грехами человек, который не может вполне стряхнуть с себя земной прах. Я называю эту фигуру раскаянием в загубленной жизни. Он сидит, погрузив пальцы в струю источника… чтобы омыть их… и его грызет и точит мучительная мысль, что ему никогда, никогда не удастся этого. Во веки веков не освободиться ему, не восстать для новой жизни. Он навеки останется в своем аду».
И еще одна цитата из Ибсена (непонятно к кому обращенная — к себе или к другим?): «Большинство людей умирают, так по-настоящему и не пожив. К счастью для них, они этого просто не осознают». Но Ибсен-то осознавал или старался не сознавать, ибо так было легче и спокойнее? Вопрос.
Ибсен как человек
Впрочем, об этом уже говорилось в предыдущей главке, интересный портрет Генрика Ибсена набросал Александр Блок: «Появляется любезный, сухой и злой Ибсен… К назойливому лезущему не вовремя гостю он выходит с пером в руках… Это единственный знак досады, ни слова нелюбезного, — и гость сконфужен. Фрау Ибсен блюдет покой и пищеварение супруга. Когда на улице наберется достаточно народу, она отдергивает занавеску: взорам зевакам представляется Ибсен, погружаемый в работу».
«Любезный, сухой и злой Ибсен, в щегольской и всегда застегнутом сюртуке и в перчатках», — продолжает Блок. Молчальник, затворник, таинственный сфинкс… Сам Ибсен признавался другому норвежскому классику Бьёрнсону: «У меня такое чувство, будто огромная,
И далее: «Я знаю свой недостаток — неспособность тесно, душевно сходиться с людьми… Я не могу заставить себя раздеться донага. И я чувствую, что в своих отношениях с людьми я вообще не в состоянии вполне выразить то, что ношу в глубине души и что составляет мое настоящее „я“, поэтому я предпочитаю совсем замкнуться в себе». Вам это не напоминает знаменитое тютчевское:
Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои…Невозможность общения, невозможность коммуникации, если выражаться современным языком, — испытывал не только Федор Иванович Тютчев, но и Генрик Ибсен:
Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь…Это написано в 1830 году, когда Ибсену было всего два года. Но, вглядываясь, в сумрачный лик зрелого Ибсена — чудовищные седые бакенбарды и пытливые глаза-буравчики под очками, — кажется, именно эти тютчевские мысли одолевали Ибсена.
И все же, в отличие от Тютчева, у Ибсена было доверие к словам. Слова кипят и бурлят в его пьесах. Вообще Ибсен был весьма противоречивым человеком. В своих драмах метущийся и бурлящий, в быту вполне благополучный господин, заботящийся о своих материальных интересах. Любящий знаки общественного внимания, и в частности, ордена, которые он носил с удовольствием. Встречаясь на улице с ландо, украшенными королевскими или дворянскими гербами, даже без их владельцев, Ибсен снимал шляпу и почтительно кланялся. И это тем более удивительно, что в своих работах он не испытывал ни какого пиетета к государственному устройству, более того, считал, что государство — проклятие для индивида. «Перемена форм правления — не что иное, как игра в бирюльки, — немножко лучше, немножко хуже, а в общем, все ни к чему…» Ибсен шел даже дальше теоретиков-анархистов в своем утверждении, что государство должно быть вообще упразднено. «К чему двигать пешками? Кулаком всю доску смахните», — пишет он в стихотворении «К моему другу, революционеру».
Нет, никаким революционером Ибсен не был, хотя в России его долгое время чтили именно как революционного поэта и драматурга. Ибсен резко негативно относился к социал-демократии и партиям. «Я вообще никогда не принадлежал ни к одной партии, как, вероятно, и не буду принадлежать впредь, — заявлял Ибсен. — У меня органическая, природная потребность действовать на свой страх…»
Любопытно, что под влиянием именно Ибсена русский философ Николай Бердяев сбросил марксистские путы. Он писал, что Ибсен «имел огромное значение… в моем освобождении от марксизма».
Ибсен одним из первых начал ломку старого и выразил «новый дух», герой пьесы «Враг народа» (1882) доктор Томас Стокман борется за истину и утверждает, что «большинство никогда не бывает право». И он же о партийных сплочениях: «Партия — как мясорубка, смалывает все головы в одну общую кашу, вот и получается фаршированные головы, и начиненные и мясом, и кашей, и всякой дрянью».
Отвлечемся от Ибсена и вспомним недавнюю всесильную и всемогучую КПСС: она так нафаршировала головы всякими мифами и дрянью, что и поныне многие «товарищи» гоняют и одну и ту же заезженную пластинку о привольном житье при социализме под мудрым водительством гениального Сталина. И никакие выведенные на свет исторические факты и цифры не могут опровергнуть имперское величие страны.