Золото красных

Черняк Виктор

В дверном проеме застыла жена Холина - Ольга.

– Давно стоишь?
– жестко хлестнул Цулко.

– Давно, - простодушно подтвердила Холина.

– Все слышала?

– Все, - женщина сдавленно выдохнула, бросила взгляд на мужа: показалось, супруг плавится на глазах от страха и ярости.

– О ком мы говорили?
– напирал Пашка.

– О Чугунове... ревизоре из банка.
– Ольга так и застыла, припечатав пятерней выключатель.

– Что ж мы решили?
– издевка всегда числилась "коронным

номером" Цулко, особенно, если Пашка оказывался под парами.

– Решили?..
– наконец Ольга оторвала руку от выключателя, - вы решили его... его... решили...
– Из глаз женщины потекли слезы.

– Слушай, Эдгар Николаевич - чиновно и законопослушно обратился Цулко к начальнику, - да она у тебя... дура... дурища! Это ж надо такое придумать?

– Ты что, Оль?
– попытался бросить жене спасательный круг Холин.
– Ты что, в самом деле?

– Я ничего не придумала... Я слышала... и Пашка... все знают кто... и что он может...

– Ну, знаешь, мать!
– возмутился Цулко, - все ж, думай, что несешь... Кто ж я, по-твоему?..

Холин поднялся, не дал жене ответить, вывел из комнаты, притворил тщательно двустворчатые остекленные двери.

Цулко зло метался меж столов, хватал бутылки, перевернул вазу с цветами: вода заструилась по дымчатому стеклу и закапала на белоснежный однотонный ковер. Пашка матюгнулся, надел пиджак, посмотрел на Холина, застывшего у стены и цветом лица не отличающегося от шероховатой "мелкой шубы" побелки, заорал в коридор:

– Тряпку принеси!

И, не дожидаясь пока появится Ольга, покинул квартиру, громко хлопнув дверью.

В японском ресторане "Сакура" в хаммеровском центре на Краснопресненской набережной Сановник - Герман Сергеевич - выгуливал секретаря Черкащенко.

Марь Пална превзошла самое себя - жаль, некому восхищаться. Дорогой валютный ресторан почти пуст, не считая четверых подгулявших немцев в дальнем углу.

Обслуживала настоящая японка в кимоно... В центре стола стояла жаровня. Сановник цеплял с блюда тончайшие, почти прозрачные куски мяса, мясо привозили на самолетах из самой Японии.

Сановник положил очередной кусок на жаровню, перевернул: бычков отпаивали молоком... специальные бычки, специальная трава, специальная цена, и все... для специальных гостей.

Сановник налил из керамического кувшинчика сакэ, сначала женщине, потом себе, рюмки звякнули - немцы непроизвольно обернулись на звук.

– Хотите научу чокаться по-партийному?
– Сановник охватил рюмку пятерней, тоже предложил проделать женщине, коснулись кулаками с зажатыми рюмками, Сановник длил приятное прикосновение, затем выпили.

– Бесшумно...
– хохотнул Сановник, - и есть возможность дотронуться до приятного партнера. Не хотите суси?
– Придвинул блюдо.

Женщина ловко управлялась с палочками.

– Вы здесь бывали?
– между прочим, едва разжав зубы, уточнил Сановник.

– Не раз.
– Женщина разрезала кусок сырой рыбы и отправила в рот.

Сановник на миг погрустнел, тут же снял с жаровни подрумянившийся кусок мяса, положил женщине:

– У вас кончился соус.
– И подтолкнул треугольную бутылочку с соевой жидкостью. Еще раз выпили, чокнувшись по-партийному.

– Вас не назовешь болтушкой...

Женщина взяла деревянную палочку с нанизанными крошечными кусочками куриного шашлыка:

– Слушать интереснее...

– И полезнее, - добавил Сановник.
– Кстати, Марь Пална, вы давно знаете человека, познакомившего нас... вы сами признались, что давно... давно, значит хорошо... не могли бы вы нам рассказывать приватно о важном на ваш взгляд в жизни, в поведении, в привычках этого человека, только не отказывайтесь сразу...

– Я и не думала отказываться.
– Марь Пална обворожительно улыбнулась.
– Я догадываюсь... иногда так важно дать понять человеку, что его секреты чуточку и ваши...

– Вот именно!
– рассмеялся Сановник, - очень точно... чужие секреты чуточку и ваши.

Немцы шумно покинули ресторан.

Японка бесплотно возникла перед единственными гостями, осведомилась, не надо ли чего... Она бесшумно исчезала и являлась, умудряясь совершенно незаметно уносить пустые блюда, приносить новые и менять посуду.

– Значит, договорились?

– Значит, договорились, - в тон ответила Марь Пална.

– Вы на удивление располагающая, приятная женщина.
– Сановник сжал тонкое запястье своей дамы.

– Мне тоже с вами легко и... не скучно.
– Женщина улыбнулась.

Сановник заглянул ей в глаза:

– Единственно, что меня мучает, искренни ли вы со мной?

– С умными людьми я всегда искренна... умным врать глупо.

– Значит я умный, по-вашему?
– не без ноток фанфаронства вопросил хозяин стола.

Господи, подумала Марь Пална, до чего все кобели одинаковы, и провести их проще простого, играя лишь на одном тщеславии, но вслух подтвердила:

– Вы умный человек... это очевидно...

Сановник нагнулся, поцеловал руку женщине, на макушке склоненной головы Марь Пална разглядела плешь и прыснула.

– Вы о чем?
– встрепенулся Сановник.

– Так... вспомнила смешное... когда-то казалось смешным, а теперь, если подумать, вовсе не смешно...

Расплатился Сановник кредитной карточкой. Японка долго кланялась уходящей паре. Пить кофе в баре Сановник отказался, а когда вышли на улицу и сели в машину, неожиданно признался:

– А вот у вас, если можно, я бы покофейничал.