Золото красных

Черняк Виктор

Мастодонт желал, чтоб Сановник успокоился, морально разоружился, как любили говаривать в парткабинетах. И действительно Сановник усадил маршала поудобнее, потрепал представителя по плечу и даже подсунул заботливо еще одну плошку с икрой, и уж совсем взяв себя в руки, снова приблизился к предправления.

И тут Мастодонт нанес стремительный, проникающий, рапирный удар:

– Вас ублажала Марь Пална, не так ли?

Лицо Сановника посерело и вытянулось.

В Цюрихском аэропорту верные сыны Мастодонта -

Холин и Цулко встречали визитера из Москвы.

Чугунов вышел в зал ожидания с небольшим, видавшим виды чемоданчиком, и Пашка, впервые в жизни узревший этого человека, прошипел:

– Не нравится он мне.

– Только не улыбайся, - умолял Холин.

– Не нравится он мне, - с упорством заезженной пластинки повторял Цулко.

Представители банка в Цюрихе направились навстречу Чугунову, визитер из столицы не видел встречающих, но знал, что они должны быть.

– Не брякни вместо добрый день - не нравится он мне!
– предостерег Холин. Пашка улыбнулся. Холин похолодел. Женщина, едва не налетевшая на них, остановилась, как вкопанная, будто споткнулась о Пашкину улыбку.

– Убери улыбку!
– завопил Холин. Уже на подходе к Чугунову, Пашка расправился с улыбкой убийцы на розовощекой морде и придал лицу выражение вполне чиновное, даже глуповатое, что, впрочем, дается большинству совслужащих без малейшего труда.

– Добрый день!
– выкрикнул Холин и выхватил чемоданчик у Чугунова.

– Здрасьте!
– Пашка решил плебействовать напропалую, мало чем рискуя, усвоив давно - простота выходцев из подвалов более всего радует вельможных путешественников из далекого далека.

Чугунов поручкался с встречающими и зашагал, не глазея по сторонам, будто каждый день проезжал Цюрих на перегоне между Малаховкой и Удельной. Холин волок неожиданно тяжелую поклажу, Пашка приотстал, изучал спину и крепкие, чуть кривоватые ноги нежеланного визитера: ничего грибок! не первой свежести, но не пропит в труху, не прокурен до никотиновой вони чуть ли не из ушей, следит за собой, поди бегает по утрам, тискает гантельки, может и гирьки, а то и штангу лапает.

Пашка поравнялся с Чугуновым:

– Балуетесь спортом?

– Балуюсь, - не скрыл Чугунов.
– А вы кто?

– Я?..
– Пашка вспомнил, что Холин в спешке забыл его представить. Заместитель Эдгара Николаича.

– Хотите сказать, что вы тоже банковский работник?

– Вот именно!
– восторженно выпалил Пашка и неожиданно для себя улыбнулся. Еще более неожиданно оказалось, что Чугунову плевать на устрашающую улыбку Цулко. Пашка опешил, хотя должно было случиться наоборот.

– Вы банковский служащий?
– еще раз, не скрывая изумления, как если б увидел бабочку без крыльев или жирафа без шеи, переспросил Чугунов.

– Именно... Я...
– затряс головой Пашка.
– Дебит, кредит, учетная

ставка, что еще?..

Чугунов расхохотался. Холин зашагал быстрее, чтобы избавить себя от зрелища этого позора.

– Вы где учились?
– стерев с глаз слезы, припечатал Чугунов.

– Я?..
– Пашка возмутился допросом, улыбнулся, чтобы привести московского дурня в чувства и... вторично убедился - зубодробительная ухмылка не срабатывает.

– Что вы все переспрашиваете я?.. да?.. я?.. не я же... Я-то уж имею право забыть, где и когда учился.

– Я тоже, - нашелся Пашка.
– Я просто выгляжу молодо.

– Хотите отгадаю?

– Отгадайте, - не слишком охотно согласился Цулко.

– Вы учились в Вышке...
– Чугунов задумался на миг, - причем, плохо.

Пашка поскучнел:

– Не понимаю вас... Вышка?.. Что за вышка?
– и резко ушел влево к газетному киоску.

Вернулся Цулко с иллюстрированным журналом и напрочь забыл о предшествующем разговоре. Холин поставил чемодан в багажник "BMW" цвета "золото ацтеков" с искрой, усадил Чугунова назад, Пашка устроился рядом с водителем:

– Не хотите проехать по городу... покажем всякие разные "грибные места"...

Чугунов откинулся на подголовник:

– Давайте в отель... устал с дороги...

Холин дружелюбно спросил:

– Что в Москве?

– А что в Москве?
– Чугунов глянул на Пашку, ухо стучалы отвисло почти до пола и, чтобы не разочаровать Цулко, брякнул, - накрывается советская власть.

– Да ну?
– ойкнул Пашка.

– Ну да...
– в тон ответил Чугунов и замолчал.

– Красивый город...
– начал было светскую беседу Холин.

– Красивый?
– усомнился Чугунов.
– В сравнении с Мухосранском, а так... обычный западный город.

Не идет на контакт, с досадой подумал Холин и попробовал еще раз:

– Как Тихон Степаныч?

– Велел кланяться.

– Да ну?..
– подпрыгнул Пашка.

– Ну да!
– подтвердил Чугунов.
– Так и наказал... ты этим сукиным детям задай жару... страна с голода пухнет... а наши банкиры жируют на враждебных харчах.

– Так именно и сказал?
– решил поддержать шутейный тон Холин.

– Вы имели ввиду "сукины дети"? Так именно и сказал...

– Я имел ввиду насчет страны, пухнущей с голода, а вообще... Тихон Степаныч известный шутник.

– Одно слово Мастодонт, - подвел итог Чугунов.

– Что-о?
– вскричали, не сговариваясь, Пашка и Холин.

– А то вы не знали?..
– холодно заметил Чугунов.
– Давайте договоримся, дураков друг из друга не делать.

Приехали в отель, оформились, поднялись в номер - шикарный, кажется впервые с момента прилета, Чугунова хоть что-то проняло.