Золотое дно (сборник)

Личутин Владимир Владимирович

нет — вышли парни на берег, якорь занесли повыше, но

карбас вытаскивать уж не было сил. Напились холод­

ного чаю, опрокинулись на ндры и забылись сном, бес­

чувственным и здоровым, после которого возвращаешь­

ся к жизни как бы из небытия, с легкой ломотой в пле­

чах и желанием плотно поесть. Но выспать свое не

пришлось: прошел трактор по берегу и оставил у тони

гостей незваных — Гришу Таранина и Ивана Павлови­

ча Тяпуева. Правда, незваный

гость хуже татарина, но

и погнать вон — не погонишь, не в обычаях тоньских,

потому хоть и со злостью в душе, но поднялись с нар.

Герман окунул голову в озерцо, помутил воду, вернулся

с багровым румянцем во всю щеку и папиросной затыч­

кой в зубах.

— Как рыба?— деловито спросил Иван Павлович,

припоминая, что вроде бы где-то видел этого парня.

— Д а ничего, небольшой процент есть... Сашка, за­

варивай уху. И ты, Никола, помоги парню.— Сам же

расселся на лавке, широко разбросав мосластые босые

ноги с расплюснутыми пальцами, грязный заплеванный

пол не смущал его.

— Грязновато живете, порядка не вижу,— ровным

голосом упрекнул Иван Павлович, отыскивая взглядом,

куда бы сесть, потом посунулся на уголок нар, придер­

живая соломенную шляпу на колене. Герман сдержал­

ся, еще не зная, как повести себя, на всякий случай

крикнул в сени:

— Эй, База, подмети-ка! Развели свинарник,— и

виновато пожал плечами, мол, извините, пораспусти-

лись, но исправимся.

— В наше время так не жили. Бывало, порядок-то

наведешь,— вмешался Гриша Таранин, сияя розовым

замоховевшим лицом и похлопывая по острым колен­

кам; туда-сюда провернулся вьюном по жилью, глянул

82

в оконце, заплеванное комарами, в запечье, Сашкино

одеяльце встряхнул; что-то завхозовское было в каж ­

дом его движении.

— Бывало-то, кони по морю ходили, а лодки посуху.

Бывало, телегу с хомутом съедали и не давились,—

норовисто одернул старика Герман, и что-то небрежно­

приятельское появилось в его голосе.— Ты, дедко, да­

вай сиди, сидишь дак. А то мы мигом,— с явной не­

приязнью сказал он, вглядываясь в шустрого белого

старичка с детским румянцем во всю щеку.

«Вот про него-то люди не соврут, что баб насилил.

Тихо стелет словом, да подумать не даст. Самому вось­

мой десяток, а бабу ревнует, как мальчик. Он-то уж

здоровья не порастерял, до ста лет доживет», — думал

Герман Селиверстов, не глядя на гостей, упорно ковы­

рялся

в столешне отросшим толстым ногтем, порой

бросая взгляд в оконце: «Возятся, как у тещи. Скоро —

нет там?..»

— Я ведь здесь сиживал, па этой тоне. Давно, пра­

вда... Тут после-то Миша Чуркин сидел, дак потонул,—

легко балаболил Гриша Таранин, не забывая при этом

поудобнее сесть за стол.— Давно свежатинки не ел.

Этой рыбы каждый хочет, из-за нее нынче на преступ­

ление идут, дорога дак. Вот как все повернулось. На-

шу-то уху подсчитать сейчас, дак семьдесят пять рублей

встанет. Во как... А мы не жалеем, мы ничего не ж а­

леем.

— Не есть прикажешь?

— Что ты, что ты, Герман, я так, к слову, да. Уж

рыбка така деликатна. Ее каждый хочет.— Тут Гриша

уловил, что говорит один, и замолчал.

Иван Павлович оидел, обмякнув весь, спустив рыхлый

подбородок на воротник коричневой саржевой рубахи,

что-то недовольное было во всем поникшем лице и кап­

ризном наклоне головы, словно бы человек готовился

сказать что-то умное, а ему не давали. И Герману было

невесело: голова чугунная от бессонной ночи, позывало

улечься на нары и «придавить» часиков пять до самой

кроткой воды; ему хотелось забыться, потому что му­

чительное беспокойство толклось в душе.

Тут прямо на середину пола, почувствовав долгую

тишину в избушке, выскочила мышь, быстро заелозила

по полу острой мордочкой, напрягая непроницаемо чер­

83

нЫе глазки. Герман наклонился й стал тянуть к звёруШ-

ке ладонь, а мышь зачарованно вилась подле, не усколь­

зая в нору, пока пальцы осторожно не коснулись ее

взъерошенного загривка — тут зверушка словно бы оч­

нулась от наваждения, метнулась туда-сюда и скрылась

в норе. Сразу нашлась тема для общего разговора, и

все встрепенулись и как бы ожили, отгоняя прочь нелов­

кую скованность.

— Развели гнуси, мышеловку надо,— с отвращением

сказал Иван Павлович.

— Загрызут ведь. У нас когда-то в амбаре парнишку

загрызли крысы. Долго ли им. Отец его наказал, зна­

чит, закрыл в амбаре, думал, пусть повинится. Да и

на ночь оставил. Утром пришел, а он уж...— откликнул­

ся готовно Гриша Таранин. Светлые дробинки глаз на­

лились пугливым восторгом и задрожали, и весь вид

старика говорил: «Надо же, а! И чего только не творит­