Золотой червонец
Шрифт:
– Привет.
Павел как-то затравлено улыбнулся. Только Даша собралась послать его по адресу, как вдруг…
Руки расслабились, и термос упал в воду. Все чувства, все мысли будто исчезли, улетели, как воздушные шарики, которым перерезали верёвки. Через мозг словно пропустили разряд тока, который выжег из сознания всё, что в нём когда-либо было, любую осознанную и неосознанную мысль. В голове образовался вакуум, и в этой невесомости неспешно плавала одна единственная фраза: «Паша, мой любимый Паша».
***
Время
Среди засидевшихся были Белла и Рома. Девушка, по-турецки скрестив ноги на мягком диване, с азартом смотрела на карты в своих руках. Рома с каменным лицом сидел напротив. Покер. Он учил подругу играть. Белла искренне заинтересовалась, но пока слабо понимала правила и плохо запоминала карты, а её вечно смущающееся лицо выдавало информацию с потрохами. Когда Рома в очередной раз сгрёб к себе конфеты, что парень с девушкой использовали в игре вместо фишек, Белла даже почти расстроилась.
– Нет, ты всё время меня обыгрываешь. – Девушка всё же не устояла перед тем, чтобы взять из победной кучи сладостей утешительный приз и сейчас печально разворачивала обёртку шоколадки. – Я так тебе даже бабулины банки с вареньем проиграю! В следующий раз давай хотя бы в дурака, там правила легче. Будь здоров, Игорь.
Чихнувший возле кухни Воронцов лишь поднял вверх большой палец, мол, порядок.
– Может, всё-таки сходишь в больницу? – спросил у него Рома, в свою очередь разворачивая симпатичный оранжевый фантик конфеты.
– Не, не интересно, – ответил Игорь, уже минуты три накручивая мельницу в стопку водки, насыпая перец больше на стол, чем в спиртное.
Он и правда чувствовал себя вполне прилично, лишь немного хлюпал нос: Даша говорила, что в её родном Петербурге климат почти такой же, как в академии, и вечные ветра и дожди её не смущают, но вот Игорь не смог привыкнуть даже через пять лет, и периодически ловил какой-нибудь синусит. Что и произошло сегодня на практических занятиях. Белла же сказала, что простаки в случае таких вот лёгких простуд пьют водку с чёрным перцем. Не то пошутила, не то правда, но Рома лишь покрутил пальцем у виска, а Игорь был бы не Игорь, если б не посчитал своим священным долгом проверить это чудо-снадобье на себе, отказавшись от всех магических зелий. Белла о сказанном, конечно, пожалела, но ответила, что блефовать с картами Воронцов всё равно не в состоянии, и если он не доведёт себя до серьёзного воспаления – пусть развлекается.
Когда входная дверь в общежитие открылась, Игорь не обратил на это никакого внимания, но нежный, звонкий голос заставил его замереть с зажатой в руках мельницей.
– Спасибо, милый. Всё было просто замечательно. Лучшее свидание в моей жизни.
Дашин голос.
Игорь с трудом подавил обречённый вздох. Ему захотелось напиться в слюни – неужели он опять опоздал? Проклятье! Нет, ей богу, гораздо легче справиться с озлобленной ведьмой или толпой упырей, чем решиться, наконец, куда-нибудь пригласить эту девчонку! Свидание – то-то она так задержалась! Соврала про Мамонова… обидно вообще-то,
Парень поставил мельницу на стол, взял стопку и, прежде чем опрокинуть в себя ядерное пойло, устало посмотрел на нового Дашиного кавалера, готовый ко всему. Хотя, после Артура вряд ли уже кто-то сможет удивить.
– Ох, ебать!!!
Стопка разлетелась об пол, когда зрелище оказалось не просто удивительным, а шокирующим. Такой поворот событий Воронцов не смог бы вообразить даже под смесью травы и спиртного.
Белла и Рома удивились не по-детски – так грубо Игорь ругался очень редко – и вылезли из-за спинки дивана: Воронцов стоял как вкопанный и огромными глазами наблюдал, как Даша нежно целует Павла Гохмана.
Белла поперхнулась шоколадкой и закашлялась так, что лицо покраснело, на глаза навернулись слёзы, а шоколад пришлось выплюнуть на пол. Рома вообще завис; он попеременно смотрел то на Игоря, так и стоявшего с отпавшей челюстью и дёргающимся глазом, то на Дашу, что с мечтательно-безумным выражением лица гладила Гохмана по волосам, то на самого Гохмана, который взглядом победителя окинул всех сидящих в зале, а затем вышел, не сказав ни слова.
Даша так и осталась стоять в дверях, ничего не говоря и плавно покачиваясь.
***
– Паша. Мой милый Паша…
Эй! Ты меня слышишь? Ау! Не, не реагирует, смотри. Да что с ней?! Понятия не имею!!! Давай в комнату. Эй, а что это с ней? Отвали, не твоё дело! Блять, зачем ты её закрыла? Где ключ?! А ну не кричи на меня! Прости… чёрт, да открывайся! Дай, пока ты мне дверь не сломал. Эй, Дашка, очнись! Мяу! Давай, морда, давай, буди свою хозяйку. Романыч, невербалку давай, вдруг мысленно сможешь. Тшшш, ай, голова! Не пробиться, блок стоит. Может водой облить? Попробуй. Даша, ты меня не узнаёшь?
– Мой милый Паша…
Какой Паша, это же я, Белла! Не, бесполезно. Глянь на неё. Э-эй! Аллё! Всё, транс! Это Гохман! Этот утырок с ней что-то сделал! Даша, ты меня слышишь? Да проснись же! Даша, ты можешь хоть что-то сказать? Это Гохман? Ты можешь сказать, что он сделал?
– Гохман? Да нет же! Паша! Мой милый Паша…
Сраный козёл! Я его убью! Погоди, Игорь! Не трогай меня и даже не пытайся останавливать! Да подожди ты! Что?! Я с тобой. Белка, следи за ней. Может, получится привести её в чувства.
***
От вонючего и удушливого дыма сигареты щипало в горле и постоянно хотелось кашлять. Но Павел курил, даже несмотря на то, что раньше этим вообще никогда не занимался. Просто хотелось новых ощущений. Всё равно каких, лишь бы новых.
Он сумел. Он сделал это. Сейчас он вполне может стоять с видом победителя и наслаждаться сигаретой. Да, он сейчас наверняка очень круто выглядит, окутанный томным сизым облаком, гордый, добившийся своего. Даша тоже курит – ей бы понравился этот грозный образ…