Золотой цветок - одолень
Шрифт:
Так и не мог Богудай найти отравителя. А через два дня свалилась на голову новая забота: украли с дувана золотое блюдо. От этого известия весь казацкий городок переполошился.
— Винюсь, усталый был. Пригрелся и уснул в тулупе. Да и пурга всю ночь бушевала. Не видно было ни зги! Подходи и срезай блюду. Снимай, аки яблоку, — оправдывался Микита Бугай.
Бугай был казаком честным, не ухитрял. Его простили, даже в яму не бросили.
— Без нечистой силы здеся не обошлось, — уверял
— Сокровище прозевали! — сокрушалась Зоида Грибова более всех.
— Меркульев снимет с нас головы, — суетился писарь.
По предложению Скоблова собрали выстрелом из пушки казаков, разбили их на тройки и обыскали тщательно все хаты. Но блюдо, как в воду кануло. К Богудаю приволокли Евдокию-знахарку.
— Ищи, ведьма, блюдо. Не скажешь, кто украл, — сожгу! Не найдешь — смерть!
— Учуял бы следы под снегом мой боров, да вы его зарубили! Отыскал бы схорон мой волк, да вы ему мозги вышибли! Прокаркала бы моя ворона, да вы и птицу похитили, злыдни!
— Колдунья глумится над нами, казаки, — подбоченился Герасим Добряк.
Из толпы раздавались возгласы:
— Она свиньей обернулась и Гриньку съела!
— Наколдовала смерть Илье Коровину!
— Ермошку спалила!
— Скворцова отравила!
— Она и блюдо похитила, будет на нем растирать зелье! — воскликнула Зоида Грибова.
«Золотое блюдо украла Зоида, — подумал Телегин. — Что-то она старается, шумит. Подозрение от себя отводит. Но лучше пока попугать знахарку. Она иголку в стогу сена может найти».
— Смерть колдунье! —вопил Федька Монах.
— Привяжем ее к осине и костерок под ногами разожгем. Благо, осина рядом, — обратился к толпе Герасим Добряк.
Богудай и не помышлял сжигать знахарку на костре, но ухитрительно махнул рукой:
— К осине ведьму! И жгите!
— Ты что? — округлил Скоблов возмущенно глаза.
— Уйди, не мешай. Останется живой твоя колдунья, — прошептал Телегин, отталкивая полковника.
Михай Балда прикрутил Евдокию арканом к осине. Федька Монах притащил хворосту. Добряк высек кресалом искру, раздул трут и разжег огонь. Неожиданно из толпы выскочила Дуня Меркульева. Она затоптала пламя, разбросала пинками хворост.
— Не смейте трогать Евдокию!
— А ты кто такая? — прищурился Богудай.
— Я Дуня Меркульева, — вытащила девчонка пистоль и нацелилась в Телегина.
Богудай молниеносным пинком вышиб у нее из руки пистоль. Зрелище было украсным. Пистоль взлетел высоко и, крутясь, начал падать прямо на голову Телегина. Он поймал его не глядя точным вскидом левой руки.
— Дуня Меркульева подарила мне пистоль, — сказал Богудай. — Хорошее оружие. Позолочено, в драгоценных каменьях! Спасибо, Дуняша!
Герасим Добряк вновь собрал хворост,
— Тогда жгите нас вместе. Я не выйду из огня.
«И не выйдет, в самом деле, — подумал Богудай. — Сгорит упрямая».
— Я скажу, кто украл блюдо. Ослобоните! — проскрипела знахарка.
Тихон Суедов отвязал колдунью, подтолкнул ее к Телегину. Дуняша плакала. Толпа затихла. Казаки кивали друг другу. Мол, вот — пожалуйста! Сейчас выявим похитителя! Знахарка посмотрела на Зоиду Грибову. Та затрепетала, встала на колени.
— Клевещет! Я не брала блюдо! Ты врешь, проклятая ведьма!
— Золотое блюдо стащила Поганкина? — спросил Богудай, заглядывая в лицо Евдокии.
Колдунья повернула голову и вперилась хищно в Хевронью. Суедиха попятилась испуганно...
— Не я! Ей-богу, не я!
«Сожгли бы мою Хевронью, а я бы женился на молодке, — вздохнул Тихон. — Скоро открою свой шинок. Соломона я выживу. Мое вино будет дешевле в семь раз. Но не можно ставить на разлив страхолюдную Хевронью. Не станут люди ходить в шинок...»
— Не морочь нам голову, ведьма. Кто взял блюдо? — рассердился Богудай.
— Фарида! — ткнула неожиданно крючковатым пальцем бабка в лицо стоящей поблизости шинкарки.
— Ха-ха! — залилась визгливым смехом татарка. — Проклятая ведьма! Кто тебе поверит? Я животом своим рисковала, когда ходила в орду!
— Старуха выжила из ума, отпустите ее, — сказал Скоблов.
— Нет! — сверкнул глазом Телегин.
— Хорошо, Евдокия. Допустим, блюдо взяла Фарида. Но где оно лежит сейчас? — крутнул ус Москвин.
— Где спрятано блюдо, ведьма? — рыкнул Богудай грозно.
— Под крыльцом.
— Под каким крыльцом?
— Под твоим собственным.
— Ты не шутейничай, колдунья. Ты меня знаешь.
— Иди глянь, боров!
Богудай схватил знахарку за руку и двинулся к своему дому. Толпа последовала за ним. Марья Телегина заглянула под крыльцо.
— Ничего там нет, снег...
Герасим Добряк запустил руку, пошарил и вытащил золотое блюдо. Богудай смутился. Марья краской залилась от позора. Выручил всех Федька Монах.
— Кого мы, казаки, слухаем? Ведьма сама стащила блюду! Украла и подбросила под крыльцо Богудаю! А теперича показывает нам чудеса! Такое чудо и я могу сотворить! Ха-ха!
— Я видела, как знахарка крутилась у телегинского крыльца ранним утром, — подтвердила Фарида.
— И на дуване ночью ведьма появлялась, я ее прогнал, — признался Микита Бугай.
— На помеле летала! — перекрестилась клятвенно Стешка.
— Бабка давно рехнулась. Не троньте ее. Иди домой, Евдокия! — начал провожать Скоблов знахарку.