Зона Комфорта
Шрифт:
Вот кто оказался бугром, а не фиксатый кудряш вовсе. Крепкий серьёзный мужик с седоватыми висками, в солдатской гимнастёрке. Из знающих себе цену, не пропивших голову сверхсрочников.
Он обращался к Ястребу, а тот тяжело молчал. Глядел на свои грязные босые ноги, на оторвавшуюся штрипку брючины.
Пауза затягивалась. Я услышал, как заурчало в животе у нерешающегося без команды одеваться Боброва.
– В молчанку решил поиграться, капитан? Идейный? – наконец, скребанул наждаком настоящий Бугор. – Я ж у тебя не пароль, секретное слово выведываю. Любопытно мне, не через наше ли село, случаем, ваши двинуть намерены?
Ястреб
Боковым зрением я увидел, что рыжеусатый громила Петро и парень в моих спецназовских бутсах напряженно насторожились. Ожидая рывка Ястреба.
В кино про гражданскую войну в таких местах пленный хватал маузер, выложенный на видном месте потерявшим бдительность врагом, и начинал шмалять направо и налево. После чего выпрыгивал в окошко, приземлялся точнёхонько в седло приготовленного для него постановщиком трюков коня и уносился прочь.
«Погоня, погоня, погоня в горячей крови-и-и!»
– Бурнаши мост подожгли!
– Перескочим на тот берег, дальше они не сунутся! [9]
Сейчас ничего кроме крынки с молоком, щербатого блюда с картошкой, сваренной кругляшами, ржаного каравая, кружек и деревянных ложек враг на столе не припас.
Да и расклад был явно не в нашу пользу. Жидко обделавшегося Боброва в расчет брать глупо, врубится ли с ходу молодой поручик – неизвестно. Остаёмся мы с капитаном Ястребом. Как его, блин, Сергей Васильичем. Мужик он, по всему чувствуется, конкретный, охулки на руку не положит. Но вот сам я нынче не в лучшей форме. По причинам известным – неправильный образ жизни, глубокая абстиненция, ОЧМТ, удар сапогом в печень, от которого до сих пор не продышался.
9
Цитаты из кинофильма «Неуловимые мстители».
Бугор плохо гнущимися заскорузлыми пальцами осторожно вытащил из знакомой бело-красной пачечки «Bond» мятую сигарету. С интересом понюхал. Очевидно, не привык к соусированному лицензионному табаку.
– Зачем же харкаться? – спросил, недобро щурясь. – А ещё из образованных.
Капитан Сергей Васильич почти до конца выдержал его взгляд и всё-таки сморгнул, отвернулся. Тыльной стороной кисти промокнул заслезившийся глаз.
Бугор хмыкнул и прикурил. Опять-таки от моей одноразовой газовой зажигалки. Которую зажёг с первого раза, что свидетельствовало о предварительной тренировке. Подкинул на ладони лёгкий прозрачный цилиндрик.
– Игрушка, право слово. И бельзином не воняет.
Похоже, логический мостик перекидывается к моей скромной персоне, доселе обделенной вниманием.
– Ну а ты что за чудо-юдо будешь? Откуда свалился?
Я, понятное дело, в ответ промолчал. Не оттого, что идейный, как корниловец Сергей Васильич, а оттого, что искренне не знаю, как объяснить свое пришествие.
– Да он того, Семён, с прибабахом! – заржал только сейчас мною увиденный бородач.
Мой добрый попутчик, наставник чубатого парня в тельняшке.
Бородатый сидел на почетном месте, по левую руку от Бугра. Его загораживала мясная спина поскуливающего Боброва.
– Колгосп, грит, у вас какой, – близко к тексту пересказывал Борода содержание разговора со мной. – Этого,
И из широких полосатых штанин он торжественно извлёк презент моих однополчан-артиллеристов – баллончик с пеной для бритья «Gillette».
Вот ведь сельщина-деревенщина! Разве такой огнетушитель в кобуре поместится? Он лежал себе культурно в пакете. Кстати, пакетика своего пластикового, цветастенького, что-то я не наблюдаю. С голой наполовину красавицей на капоте ВАЗ-21099. Тоже вещица для этой публики удивительная.
Я ещё одну странность отметил, свидетельствующую в пользу ненатуральности происходящего. Персонажи появлялись поочередно, как чертики из табакерки. Бугор с серебром в висках. Друг мой – Борода. Панорамного, обзорного восприятия, как бы, я не имел вовсе.
– Мертвые с косами стоять и тишина…
– Брехня!
Может, и вправду брехня?
Атаман служивой наружности тем временем осторожно изучал пеногон. Брови кустистые насупил.
– А не бонба этта, часом, Семён? – опасливо поинтересовался Борода и шумнул на меня: – А ну, кадет, докладай, што этта за чертовина?
Я опять отмолчался. Подмывало меня, конечно, предлагаемую версию про «бонбу» поддержать, но не определился я, целесообразно ли. Получу ли с этого какие плюсы? Или наоборот, сызнова по мордасам?
А весельчак кудрявый, любитель молочной продукции, привстав, вытянул из-под локтя Бороды синенькую бумажку. Мои подкожные полсотни, уцелевшие после вчерашнего куртага. Билет банка России, подделка которого преследуется по закону.
Кудряш мотнул башкой, серьга в ухе у него заплясала:
– Всяких-разных грошей бачив, а таких – ни! С орлом двуглавым… Не в короне… Но не керенка? Яка махонькая денежка! Керенки, те – во…
И он развел ладони на расстояние сантиметров тридцати, показывая габариты денежных знаков, бывших в обращении после февраля семнадцатого года.
От выпитого молока нумизмат этот кудрявый, видимо, слегка окосел. Не разглядел в нижнем правом углу год выпуска невиданной им прежде деньги. 1997 (тысяча девятьсот девяносто седьмой).
Или разглядел, но увидел другое число. Привычное, а потому понятное.
Так бывает. Неразгаданные загадки человеческого мозга. Помню, проглядываю программу телепередач. «20.30. Лучшие негры НБА». Оп-поньки, чувствую, что-то не срастается. Перечитываю. Ну да, так и есть: «Лучшие негры НБА». Дальше листаю. Но внутри сосет, и я опять возвращаюсь. «20.30. Лучшие.» Ну ведь «игры» же, ёксель-моксель, «игры»!
Квадратными русскими буквами напечатано. А отчего два раза неправильно прочёл? Оттого что в играх этих преимущественно негры одни и участвуют. Здоровенные такие, блестящие.
Так ведь у меня за плечами спецшкола с преподаванием ряда предметов на иностранном языке и университет. А у весельчака кудрявого? ЦПШ [10] в лучшем случае.
Атаман благоразумно отставил в сторону, от греха подальше, пеногон. Сложил руки на груди. Гляжу, кисти у него рабочие, узловатые. Наверное, очень сильные. С короткими пальцами, поросшими на фалангах чёрным грубым волосом.
10
ЦПШ – церковно-приходская школа.